Отправлено: 25.11.08 22:58. Заголовок: АЛЕКСАНДР СОКОЛОВСКИЙ - ПРОЗА

ТАМ, ГДЕ НАС НЕТ...

Там, где нас нет, но куда мы очень хотим придти, о чем мы вынуждены размышлять , - и есть, в принципе, то, что именуется "религия". Но вот проблема в том, что одно дело желать, жаждать а совсем другое - туда идти...



1.



Однажды было лето. C соседом Олегом разговаривали, шутили. К нас присоединился наш сосед, возвращавшийся с полей сражений с Зеленым Змием. Так как оба мои соседа были людьми грамотными (книги, бывало, читали) и, культурными (примкнувший к нам бутылку с пивом открывал специальным инструментов, а не своими золотыми зубами) захотелось и мне показать им свои великие познания в области физики и различных техник. Вспомнив, что когда то изучал вопросы технологии металлов, (что вовсе не касалось моей тогдашней главной специальности), знать, предложил тему беседы: "утомление металла". Нет, господа, разумеется, что, видимо правильнее нужно было бы сказать "усталость металла", но для нашей беседы нужно и важно было этакое "нечто".

Словом, после мною произнесенного, Олег растерянно посмотрел сначала на меня, а потом на "и примкнувшего к нам" борца с Зеленым Змием. Наш же Змееборец оторвался от употребления пива, и стал молча меня изучать. Чуть ли не как наклейку на пивной бутылке. Дело в том, что сей сосед не известно сколько времени просидел в своем институте за изучением именно вопроса усталости металла. Все получилось довольно живое, и Олег с радостным смехом повторял: "утомление металла я тебе никогда не прощу".

Настоящее было мною описано с одной целью: я никогда бы не стал серьезно говорить (а тем более писать) о таких вопросах, как усталость металла, уже в силу того, что это не мой предмет и им в достаточной степени не владею.

В нашей же жизни мы довольно часто встречаем ситуацию, когда люди даже не желают просмотреть литературу касательно религиозной жизни жаждут себя проявить великими знатоками глубин духовной жизни. Жаль.



2.



В последние несколько лет довелось ощутить особый привкус, казалось бы, давно известных выражений, так сказать перлов духовного и юридически-религиозного жанра.

Из уст какого то священнослужителя, а потом в религиозном с яркой политической окраской издании довелось ознакомиться с призывом: "Церковь - с народом!!!". Нет, на первый взгляд, видимо, ничего "этакого" в этом девизе и нет, но... Извините, ведь сама то Церковь и являет собою, будь то священнослужители, монашествующие или миряне - народ. Да, да, - Церковь и есть именно народ. Если некто сомневается в этих словах, то пусть на мгновение представит себе Церковь, в которой нет народа, т. е. выше перечисленных категорий граждан...

Довольно интересно звучит и некий юридический тезис: "Религия отделена от Государства". Нет, нет я не ратую за то, дабы в Государстве была единая государственная Церковь. Не выступаю за это по одной причине: порочность существования государственной Церкви для самой же Церкви показала история. Но вопрос то у нас в другом, и заключается в странном симбиозе взаимоисключающих выражений. Давайте вспомним, что любое Государство состоит из своих же граждан, которые могут или принадлежать, или не принадлежать к религиозным организациям. И вот тут вновь вопрос: если речь идет о не религиозном гражданине, то тогда все, кажись, ясно. Ну а если некий гражданин религиозен? Как не отделив религиозных граждан Государства, это же Государство может говорить об отделении от себя религии? Может у кого то и есть ответ...



3.



Государственные и политические мужи пытаясь что-то делать на почве религии, довольно часто забывая, что для этого нужны хоть маленькие но знания именно предмета о котором желают вести беседу. Это касается и многих представителей пишущей братии. Но, увы, многие из них мне напоминают ситуацию со мною, с одной лишь разницей: об "утомление металла" мы говорили ради шутки, о религии они говорят вполне серьезно.

Самое же трагическое в том, что именно желание выразить себя знатоком в религиозных вопросах, при этом часто задействовав разного чина священнослужителей, получаем, в лучшем случае, "утомление металла", медленно перерастающее в "утомление металла". Попросту, в межрелигиозной вражды.

Далеко ходить не нужно. Многие политические силы ищут поддержки в религиозных организаций, пытаясь заручиться голосами последователей того или иного вероисповедания. И выходят вещи просто дикие. Право, хорошо, что у нас уровень прокурорского надзора за соблюдением законодательных актов и нормативных документов, судя по моему опыту, осуществляется лишь в теории. Если бы органы прокуратуры работали над таким вопросом не теоретически а практически, боюсь, многим бы изданиям и журналистам пришлось бы общаться с... К примеру, одно из общественно-политических изданий с умным видом рассуждает о том, что якобы Предстоятель одной Церкви жаждет признать примат Папы Римского, и чуть ли не влиться в лоно УГКЦ... Далее нам ведают, что тот Патриарх и не Патриарх, и прочее, и не очень прочее... Тираж издания 50.000 экземпляров. Неужели политики не понимают, что их издание обязано заниматься политикой, решать вопросы общественной жизни.. Мне, честно говоря, хотелось бы посоветовать этому изданию поинтересоваться почему депутаты Партии, которая издает сию чудо-газетку могут откровенно заявить избирателю: "я не читаю писем и заявлений. Для этого у меня есть помощники". Согласитесь, это покруче утомления металла.

Касательно же того, кто священнослужитель, кто монашествующий, кто мирянин того или иного вероисповедания, религиозной организации, это решать тем, кто к ней принадлежит...



4.





В ХХ веке религиозные организации были подвергнуты довольно серьезному испытанию на выживание. В настоящее же время, мы наблюдаем активное участие многих политических деятелей и государственных чиновников самых разных уровней в религиозной жизни. Можно услышать мысли о том, что Государство, якобы должно помочь Церкви, и так далее и тому подобное. У меня сразу же всплывают воспоминания прошлого: в свое время имея лишь восемнадцать лет я начал работу в Контрольно-ревизионном управлении одного из ведомств и хорошо помню, что строительство было, пожалуй, самой сложной сферой для контроля за расходованием денежных средств. Ну что-то построили и кто знает сколько чего там реально вложено. Не нужно так помогать, что не знаешь сколько чего и куда... Самая лучшая помощь религиозным организациям - это полное не вмешательство в их жизнь. Пожалуйста, приходите в Храм, пожалуйста молитесь, приступайте ук исповеди и причастию. Но как обычные смиренные прихожане, а не аки великие государственные мужи и выдающиеся политические деятели. Любой политик, госчиновник который себя в Храме чувствует именно как политик или госслужащий, а не как простой мирянин жестоко вредит Церкви, попросту ее разрушает изнутри. И в таких случаях "утомление металла" медленно перерастает в "томление металла"...



5.





Между религиозными организациями, равно меж последователями различных вероисповеданий всегда будет мир и взаимопонимание при условии поиска путей взаимного духовного обогащения, чрез личное устремление каждого в вершинам духовной жизни. И горько читать как одну религиозную структуру ругают, а другую восхваляют. Горько и больно все это. Пересмотрев десятки уголовных дел на лиц, осужденных за свои религиозные убеждения, не могу даже мысли допустить, что кто-то из проливших за веру свою кровь лучше другого. Сама по себе такая мысль кажется дикой. К прискорбию, мы видим как "племя молодое" при участии бессознательных лиц старшего возраста стремится доказывать, что одна вера очень хорошая, а другая очень плохая. Не мне тут об этом спорить, - просто скучно обсуждать подобное. Могу лишь одно сказать: помнить мы должны, что по нашим делам будут судить о нас же. Кому нужна наша борьба за самые светлые идеалы, коль она замешана на ненависти? Кто мы в сем мире, как не странники? Что мы еще можем опосля себя оставить окромя имени? Зачем мы в этом мире, если не для того, дабы принести хоть кому то добро?

Давайте же спешить делать добро. Время так быстро летит. Его вовсе мало осталось... Его не остановить...

 Отправлено: 25.11.08 23:13. Заголовок: КАК ЗАРОЖДАЮТСЯ АВАН..

КАК ЗАРОЖДАЮТСЯ АВАНГАРДИСТЫ

Однажды, как то была весна, и мой маленький ребенок, ну младшая дочь, посещал школу. Она дружила с мальчиком, который был ее несколько младше. Саша - почему то его назвали родители. Более всего Маленького ребенка и Сашу объединяла любовь к настенной "эивописи". Нужно сказать, что безусловно Маленький ребенок и Саша создавали шедевры, перед которыми бледнеют творения даже великого Сальвадора по фамилии Дали. И вот к нам позвонила наша соседка. Она хотела повозмущаться. Маленький ребенок и Саша несказанными шедеврами покрыли стены между нашим четвертым, и третьим, этажами. Шум стоял такой, как на Житнем рынке, когда я торговался с тетей Раей. (Ой, ну кто же не знает тетю Раю с Житнего рынка... Или, шо, не в Киеве родился?). И я вышел из квартиры, ну где проживал. Маленький Ребенок и Саша предавались глубочайшей скорби истинно творческих людей... Наша мама, дедушка и бабушка, а также мама и папа Саши, и еще несколько соседей слушали возмущения соседки. А я возми, и скажи:
-«Шо то я не пойму... Нила, Вам не нравится авангард? Вы шо, не видите как на наших глазах рождаются конкуренты лучшим авангардистам мира? Да я так удивлен, шо аж возмущен!»
Словом, на том все и разошлись. Жаль лишь, что моя супруга попросила Маленького ребенка, а с ней и Сашу смыть непревзойденные творения со стен... такая вот история... .

 Отправлено: 25.11.08 23:22. Заголовок: ЖЕНЩИНЫ... ...Даже..

ЖЕНЩИНЫ...

...Даже сейчас, вспоминая о ней, в моем сердце чувствуется какая то горечь... Девочку звали так просто - Лариса. С первого по седьмой класс включительно мы сидели за одной партой, и были, наверное на всю школу, самыми большими и, для всех, удивительными друзьями. Лариса жила рядом, и мы и после школы виделись часто. Самое интересное. Что мы не игрались, а... просто общались. Словно времени в школе было мало. Как то раз, мы были в школьном дворе, и она сказала:
- "давай уйдем, а то назовут нас "жених и невеста" и будут подсмеиваться..."
Я очень удивился ее словам, - сам то никогда не задумывался над такими вопросами. А она, знать, уже на наши отношения смотрела иным взглядом.
Да. Касательно жениха и невесты. Самое интересное было то, что никто никогда ни одного слова, направленного против нас, нашей с Ларисой отношений не сказал. Так уж выходило. ...Перед праздниками я, поначалу стыдился и меня "подталкивала", главным образом, мама к тому, чтобы искать подарки... А потом я и сам уж выбирал что то для Ларисы. Но, разумеется, все же поначалу помогали родители. Со временем, сам начал расспрашивать что ей нравится, и старался это подарить. Благо, деньги мне родственники (особенно бабушка, и тато (украинское - отец) - так я называл брата мамы) дарили с избытком. Да и занимался филателией и нумизматикой, так что... Да. И вот однажды мы пришли в школу. Первый день. Восьмой класс. Я сел за нашу парту. Впечатлений за лето было более чем отбавляй. Разумеется, хотел ими поделиться с Ларисой, - а с кем же еще, как не с ней.
Она вошла в класс. И... села к в соседнем ряду к девочке. А не за нашу парту. Растерянность, обида, все что угодно какой то бурей пронеслось в моей душе... Со мной сел пришедший к нам мальчик - Сережа. Со временем мы с ним подружились. Много интересного было. А с Ларисой... Самое удивительное, что и мальчики и девочки подходили ко мне, и говорили что бы я все же подошел к Ларисе, и спросил ее что же произошло... Может мы бы помирились... Уже через много лет, вспоминая все это, я с удивлением отмечал как переживал буквально весь наш класс разрыв наших (Ларисы и моих) отношений... даже как то все было странно... Да.
Ну а после восьмого класса Лариса ушла со школы. Да и класс наш расформировали... Мой друг, Сережка, уже после восьмого класса, часто видел Ларису, - рядом жил, - говорил что бы я с ней все же поговорил... Но я чувствовал горечь... И прошло столько лет... А вот как подумаю, что вот встречу Ларису... И видимо, первое, что ей скажу, это будет: "Лариса, ну как ты могла..." Странно, столько лет прошло, а обида то осталась...
А может это не обида?

 Отправлено: 25.11.08 23:28. Заголовок: КИЕВ, "МАШИНА ВР..

КИЕВ, "МАШИНА ВРЕМЕНИ"

Случилось однажды зайти к своему, уже покойному, приятелю Вите Пугачу. Не помнится какая для того была причина, но вот то, что Витя предложил послушать мне тогда еще мне не известную группу "Машину времени" запомнилось. Запись была сделана во время, скорее всего "мало-легального" концерта, и качеством особым не отличалась. Так уж получилось, что и особого впечатления с горем пополам услышанное на меня не произвело. Интересно, что спустя какое-то время довелось зайти в наше Управление, где с интересом услышал предложение пойти на какой-то американский балет на льду. Нет, я иду смотреть балет на льду!!! Вы это себе можете представить? Билеты же распространяла очень хорошая и милая женщина. Не знаю, что ей подсказало, но она мне пояснила, что умиляться американским ледяным балетом я буду лишь 45 минут. А потом будет выступать "Машина времени". Я понял все, как раньше поняла она... И взял четыре билета. Хотя можно было сколько хош, - ну не было в Управлении любителей балета.
И так, в назначенное время, а именно 28 марта 1980 года, на концерт московской рок-группы "Машина времени" на 19 часов (со временем начала могу ошибаться) пошел я со други своя: Людмилой Карпинской, Олегом Ляшенко, Николаем Федорец культурно проводить время. Концерт, помнится, был на Республиканском стадионе. Уже возле кинотеатра "Киев" у нас спросили лишний билетик. Итак, концерт. Выступление американского балета на льду оставило слившееся в одно чувство: американский на льду. Народ жаждал своего, народ жаждал... "Машины времени". И вот они... Самое поразительное то, что как-то описать впечатление ни сейчас, ни тогда не смог-бы. Это было чувство сплошного праздника. Знаете, в дворце культуры Авиазавода (сейчас ночной клуб "Бинго") бывало выступали не плохие группы. К примеру "Песняры". Как они выступали уже отдельный рассказ. Дело в другом: выступление "Машины времени" действительно было чем-то настолько необычным... Вернее, мы попросту не были готовы к тому что услышали и увидели... Чувство праздника... Да, это было не только чувство, и сам праздника... И прийдя на работу, я услышал вопросы, увидел, что многие очень пожалели что не пошли на тот концерт.

А так мне нравились битлы и ролики, юрахип и перпл... Из наших, также, окромя "Машины времени", «Чайф»... Сам я учился в музыкальной школе, которую вынужден был после 4,5 лет учебы оставить, так как заболел, и это повлияло на слух... Инструменты лежали дома более двадцати лет, к ним не притрагивался, а плотом отдал в иузыкальную школу, в которой учтился когда-то сам... Самое интересное, что спустя более четверти века, в нашем религиозном интитуте я был просто однажды взял в руки гитару... И заиграл рок-н-рол... Мой старший ребенок (старшая дочь) который учился игре на гитаре, поразилась более всех... Потом я к синтезатору... Но больше к музинструментам не притрагивался. Протсто играть, что помнюю... Ну сколько я поиграю? Ведь со слухом то проблемы, уже ничего нормального не напишу...
_________________

 Отправлено: 25.11.08 23:37. Заголовок: …в члены ВЛКСМ… ..

…в члены ВЛКСМ…

...Не желая угодить политическим веяниям, все же, не могу сказать, что комсомол сделал что то великое в моей жизни... Все проходило как то стороной. Правда, были интересные случаи. Пожалуй, самый замечательный, это мое вступление в члены ВЛКСМ. Итак, наш 8-В класс. Не известно по какой причине, но сказали, что кто не поступит в комсомол, тот уйдет со школы. Не буду говорить, с какими ужасными глазами втолковывали, что не попав в 9-й класс, очутишься прямо на улице... Ну народ, кто слегка, а кто и не совсем но напугался. Начали поступать в ряды ВЛКСМ. Я с первого раза, разумеется, не поступил. И вот второй, последний, заход. Чувствую, завалят меня, ой завалят... И гавкнуть не успею. Староста класса - Женя, так мне и сказала, что парень я хороший, но она, увы, ситуацию не сможет спасти... Словом, смотрели на меня, и еще нескольких ребят как на обреченных... Несколько ребят, нужно им отдать должное, просто махнули на все рукой, и сказали что не нужен им этот 9-й класс. Ну а я задумался. Очутиться в ПТУ желания не было... Но какой же выход? Думал, думал, думал... Прямо мыслитель какой то, понимаешь... Учи не учи Устав... Но Женька раз сказала, знать постановили, видать, учителя, от меня таким способом избавиться. А ученик, нужно сказать, я был еще тот... Да. Думал. И вот день, который правильно бы назвать «День гнева» настал. А я думаю. Скоро идти. Уже... А что думать, уже идти надо. И тут мысль... Попробовать можно... Но может быть скандал... ладно. Захожу. Сидят члены комитета комсомола. Довольные, что аж не знаю как. Чувствуют победу. И так. Первый, выдержанный в строжайших тонах, вопрос: «Почему вы желаете стать членом ВЛКСМ?» И я выпаливаю: "Почему хочу стать комсомольцем?" Через секунду: «Мой дедушка служил в КГБ, как чекист боролся с врагами Родины. Он погиб во время Великой отечественной войны. Я хочу идти по его стопам, также служить в КГБ". Больше вопросов не было. Меня сразу же отправили, культурно сказав: «Хорошо. Вы свободны». Потом Женька рассказывала, что все были просто ошарашены. Единственное, что прозвучало, кажется, из уст представителя райкома: «Что же, поможем с кадрами КГБ»... Такие дела.

 Отправлено: 26.11.08 01:06. Заголовок: ВСКОЛЬЗЖЖЕНИЕ-1 ..

ВСКОЛЬЗЖЖЕНИЕ-1

Киев...

(возможно и не необходимо...)


Киев. Киев. Киев. Мой город. Город моей жизни. Ты раскинулся под светло-лазурной, приукрашенной дымчатыми пушистыми облачками небесами на берегах воспетого сотнями поэтов, писателей, художников древнего, но одновременно такого вечно молодого и, кажется, вольяжно-горделивого Днепра. Он, седовласый Днепр, словно разделяет тебя как бы внутренний жизненосный духовный поток разделяющий тело человека. При этом одновременно являясь для него и источником небесного бытия, и вдыхая в сей град особенный земной жизненный ритм. Сколько же, сколько же о тебе можно рассказывать и правдивых, и полу легендарных, легендарных, а то и совсем сказочных историй! И не ныне, вот сейчас, сегодня выдуманных, а сотворенных неизвестными авторами в еще, пожалуй, в более неизвестные времена нежели, даже мы можем себе представить, и уж давно-предавно, за сии минувшие века, успевших обрасти как устными, так и письменными вековыми традициями только им одним единым присущей формы изложения. Да. Некто повествует ту или иную историю так, а вот некто другой, порой до неузнаваемости иначе. И в первом, и во-втором, и возможно еще каком-то неисчислимом варианте ее считают наиболее верно изложенной. Да ведь и истории то кажутся по смыслу одними и теми-же. И, в тоже время, не одни. И не те же. А что уж тут поделаешь, коль о Киеве, о сем граде можно говорить, говорить и говорить до бесконечности долго, дабы не сказать - вечно. Так вот, значит, и получается. Очень люблю этот мой, такой родной и дорогой мне город. Мой Киев, ты же, ты и только ты действительно богоизбранный град - Киев! Есть ли в мире город прекраснее тебя? Но, если и есть, то это возможно лишь меж озаренных Божественным светом ангельских лазурных высот райских твердей. И ты, мой Киев, одна из сих лучезарнейших богоизбранных этих таки твердынь. Ведь только подумать, - как же метко, как же озаряюще ярко правдивостью своею тебя испокон веков именовали - Новый Иерусалим. Вот он, вот! Вот он, вот! И нет иного. Нет, и никогда не будет. Сколько в нем чудесного. И прекрасного. Преисполненного таинственностью и мистичностью. И в чем-то наполненного чем-то постоянным и ностальгическим. А может и впрямь-таки действительно по-настоящему и мистического и таинственного. И впрочем, ностальгического? В чем? И еще. Удивительного и возвышенного. Этот город - родина моих предков, земля воистину святая. Она впитала в себя и слезы радости, и стоны печали. Здесь счастливый смех и крик ужаса, здесь... А, впрочем, возможно ли все перечислить, охватить и не забыть что-либо назвать? Увы, боюсь что нет. Ибо на небе легче перечесть все звезды, нежели хоть миллионную часть достоинств сего города, моего Киева, сей святой Киевской Земли. Сколько же, какое же неисчислимое множество она подарила миру, всему человечеству талантов, творцов и гениев! А главное - скольких же эта земля, научила искренне и страстно любить; в самом немыслимом безнадежьи - надеяться; и в безмерно ужаснейших глубинах безверия - верить. Он - словно нежнейший и прекраснейший волшебный райский цветок, нежданно распустившийся ранней, очень ранехонькой весной, умеющий незримо очаровывать, сладостно искушать, с удивительной нежностью и лаской затрагивать самые отдаленные и незримые глубинки человеческой души каждого из нас в отдельности. И... в то же самое время всех вместе, создавая особый бытийный мир своего существования сопричастного всем другим людям, и всему целостному человеческому миру, миру преисполненному царствования неведомой стихии светлости, и непознаваемого духа святости. Его любовь настолько велика, что и при всем желании не почувствовать, не ощутить сие попросту невозможно. В нем все прекрасно. И всякий находит здесь нечто свое, именно его, и присущее исключительно только ему. Да. В нем, в сем Граде, буквально все, к чему только не прикоснешься, что только не узришь - неведомой силой обвораживает, очаровывает. Но, разумеется, каждый из нас обращает свое внимание на нечто свое, присущее только его душе, исключительно лишь для него более всего милое и понятное. Это для нас некий ключик к восприятию духа всего Киева. И вот мне нравятся маленькие, мощенные старенькие улочки, большие широкие проспекты, тротуары... Да. Тротуары, тротуары, тротуары... Парки, скверы, детские площадки. Лавочки. Деревянные, но очень простенькие. И не очень. Простенькие. Но деревянные. Из чего-то иного сделанные. Ветхие домишки, комфортабельные современные дома. Старинные храмы и моднейшие, ну впрямь уж, действительно страшно современные клубы. Да. Все такое разное. И, в тоже время, такое единое. Разное. И единое. Зима и весна, лето и осень... Небо и земля, воздух и вода... Да. И все это Киев, Киевское. Киев. Принадлежащее этому удивительному городу. Киеву. Киев, Киевское.... Что все это как не его сущность. Его душа. Кто же этим всем управляет, у кого-же руководящие вожжи? Кто владычествует? Как именуется вся эта сила? Интересно бы узнать. Да, ладненько. Пусть другие разбираются. Коль захотят. Если у них получится. Вот так то. Да. Но кто же, все-таки, во всем этом разберется? Как знать. Может кто-то, или что-то, и сумеет. Но Киев есть Киев. И таковым быть ему. Он одновременно очень горд, независим, великолепен, мудр и могуч, и в тоже время очень прост и доступен всем дорожащим и любящим его. Он, Киев, город который любит, и который желает быть любимым. Видимо по сей причине человек родившийся в Киеве, или же приехавший сюда жить, если искренне полюбит его, то и почувствует какую-то необычную, нежную, преисполненную чарующей ласки любовь. Любовь такого величественного и нежного, огромного и ласкового, стремительного и прекрасного города как Киев. Город. Город, который воспринимается словно некий загадочный и чудодейственный живой организм. Кто же остается бесчувственным, жаждущим видеть в Киеве нечто неопределенное, такое себе некое местечко, призванное им прислуживать рано или поздно потерпит поражение. И это поражение будет выражено не в какой-то материальной форме, нет, - это будет духовный крах. И люди не принявшие Киев всей полнотою своего сердца всегда являлись, являются и будут являться для этого города чуждым, инородным элементом. И абсолютно не имеет значения то, что, для чего и зачем он в сем городе делал... Кто от всего сердца дарит любовь не будет обделен ею. Кто же жаждет лишь получать, но не желает сам дарить, рано или поздно поймет, что он для Киева всего лишь пришелец. Эдакий, незваный, никому не нужный, всех утомляющий и раздражающий гость.



(часть первая)

Время...

Время... Время... Времечко... Времячко... Ты летишь как сизый конь. Вместе с тобою что-то проходит. Что-то уходит. Что-то приходит. Бывает, что нечто и остается. А что-то на всегда, без единого следа, исчезает. Бывает, враз исчезло, и все тут. Словно и не было ничего. Но, само собой разумеется, и определенно что-то обязательно остается... Да, остается.... Остается, и вместе с собою осталяет в некоей частице бытия все так как было много лет, десятилетий, столетий... Интересно. Мы то ли изменяемся. Мы то ли не меняемся. Или что-то вокруг нас изменяется. Или меняется. А, возможно, и все вместе. Впрочемь, может, по отдельности. Выходит, не вместе? Нет, таки что-то есть еще. Изменяется. По каким-то маленьким частичкам. Да. Возможно и то. И другое. Вместе. А жизнь на поворотах что-то спрашивает как у нас. Так и с нас. Да ладно. Вон Антон с Игорем недавно разговаривали. Тут даже сомнения нет, что беседа была глубо интеллектуальная. (Ну а какая еще может быть после пары-другой, таким необходимых при встречах, бутылок водки?). В былые времена, бывало беседовал с ними. И я. По очереди. С Антоном. Значит. И с Игорем. Выходило, что и все втроем сиживали. Так вот. В той последней беседе вышло, что завидует он Игорю. Антон. Не я. Мне-то чего завидовать? Да. Хотя у самого Антона и материально, кажется, все хорошо, и в жизни простецкой такой же заводь смирения и протепления. Хорошо. Ох как хорошо у Антона. Начальство уважает. Женщины любят. Мужчины даже за советом обращаются. К Антону. Вот как-то и говорит Антон Игорю, что мол завидует ему. Игорю. Антон. Да. Потому как есть у Игоря жизнь духовная. А у Антона нет. И все тут. Почему Антон интересуется духовной жизнью? Может он сдурел? Жил мужик себе жил. Купил несколько квартир. Имеет хорошую жену, двух любовниц. Денег валом. Нет, действительно же... Валом настолько, что дошло до анекдота: однажды был позвонил Игорю. Попросил о встрече и когда увиделись все спрашивал у Игоря что, значит, с деньгами делать. Мол не знает куда их девать. Словом, есть над чем призадуматься. Ему. Самому. О себе. И о нем. Нам. Без него. Да. Значит. Вел, вернее пытался бывало проводить и я с Игорем умные беседы. Но если раньше мы как-то еще о чем-то говорили, то сейчас тут проблемка. Уж больно Игорь человек духовный, в смысле религиозный. Поговорили немного, и он сразу все на религию переводит. Ну такие вещи, к примеру, Антону интересны, а вот мне... А ну, с ним, с Игорем еще голову морочить. Вот я живу себе так как живу. А как живу? Интересно, как же я таки живу? И живу, и все живу, и живу... Но вот как?... А, ладненько. Нам бы тут еще и поинтелектуальничать... Просто живу. Да. И не думаю о жизнях там разных. Да. Нет, оно приятно о чем то там думать, но чтобы очень сильно... Так же и заснуть можно. Так-то. Ладненько. Жизнь-то есть жизнь. Много в ней непонятного. Значит. Люблю же я искусство. А что в нем понимаю? Не знаю. Просто нравятся мне различные течения. В искусстве. И литературе. Ну там еще некоторые художники. И литераторы. В смысле прозаики. Да. Вот поэтов не очень-то и читаю. Не нравятся они мне. Значит. А каковы к сему причины, - и сам не знаю толком-то. Просто не нравится, не нравятся, не люблю читать стихи. И слушать. И все тут. А вот в живописи о представленном живописующем порой предначертальном мире снисхождения человеческого восприятия сущности и преображающей силы его духа излитой творцом художественного созидания в его же картинах нравится размышлять. Что, собственно говоря, и остается делать, как хотя-бы не пытаться какой то интерес иметь. Там о литературе, искусстве размышлять. Разумеется же, что с умным видом. Как иначе? - надо и книжицы почитывать и живописью интересоваться, и... словом стараться пусть немножко но показать же себя таким себе... А каким же? Действительно, каким? Но есть произведения и литературы, и живописи которые действительно вызываю далеко не безразличные, не спокойные чувство. Есть такие. Отдельные художники заставляют размышлять далеко не о простом изображении маслом на полотне.


..............................

Эдвард Мунх.

Значит, Эдвард Мунх. Разумеется, есть и другие художники вызывающие у меня интерес. Далеко за примерами и ходить то не надо, наш Сергей Василькивский. Но сейчас, именно сейчас, притягивает именно Мунк. Жил он в 1863-1944 годах. Умер, выходит, на восемьдесят втором году. Я это знаю, относительно, кажется нормально. Именно эту деталь. Этот мастер, его фамилия, как мне говорил один знакомый художник правильнее называется "Мунк", но я исходя из привычки, и в первых прочтениях этой фамилии по написанию "Munch" все-же продолжаю свое "Мунх", а не "Мунк", и все тут. Меня поначалу все поправляли, поправляли. Потом уж и свыклись. Видимо надоело им таки меня постоянно попра

 Отправлено: 26.11.08 01:42. Заголовок: Продолжение: Спешит..

Продолжение:

Спешит. Она. Ожидают родители. Ее. Как мне сказала. Она. Только что. Да. Спешу. И я. Тоже. Нет. Не очень. Значит, не очень спешу. Ладненько. Красивая женщина. Прогуляться бы по улочкам. С ней. Часок-другой и за часок другой. Эх, а она спешит. А ведь действительно, так хочется с ней еще хоть часок поуличничать. Мне. А она спешит. Жаль. Да. Очень жаль. О походе к другу я и призабыл. Вот. А Подол мне очень мил и дорог. Люблю, ох как же люблю я, их, подольские улочки, закоулочки. Люблю вас, люблю несказанною любовью. И уповаюсь вами. Вы, вы же все... Такие уютненькие, узенькие, миленькие, старинненькие, напоминающие о прошлом, похоронивших много тайн нашего города и в тоже время, оставившие неизгладимую память о нем. Почему же ты, Подол, такой теплый, такой милый и такой ласковый в любую пору года? Почему же так хочется ходить по твоим улочкам особенно весной, когда от яркого теплого солнца тают остатки снега, и уже маленькими тоненькими ручейками куда-то бегут? Куда... Люблю, люблю киевские улочки. Но вас, вас подольские, особою любовью. Но разве только лишь подольские, - а не все старинные, окутанные слоем чарующей старины? Ладно. Мы у дома, дома ее родителей. Это очень близко от метро "Контрактовая площадь". Значит. Не стал томить своим присутствием. Ее. А может и не томил? Возможно мне нужно было-бы все-же еще побыть возле нее? А почем мне знать, и как ее познать? - тебя, женская душа... Незнаю. Ладно. Попрощались. Назад дороги, выходит, нет.



Возвращалась от Иры. Пробыла с ней почти целый день. Хотелось как-то помочь. А вот как это сделать и не знаю. Не получается у нее со Стасом, и все тут. Ругаются без конца и края. Нужно бы им просто сесть и поговорить. И тут самое грустное. Они попросту не могут друг с другом разговаривать. Для Иришки виновен во всем, разумеется, Стас. А для Стаса, понятное дело, причина всех зол Иришка. Сколько не пыталась объяснить простую истину, что в скандале обе стороны не правы, так и не удалось. Жаль мне их. Как посмотришь на весь этот семейный идиотизм, так гордо чувствуешь себя умнее всех умных уже хотя-бы потому, что мужика в доме нет, а значит и нет всего того негативного, что они приносят. Однако, правду говоря, хотя оно-то и хорошо, что нервы мои в доме некому трепать но... Впрочем, ведь и мне некого обнять... Меня некому... Ой, стоп. Дальше. Мужик, он такой зверюга, что если его нет - плохо, и если есть не очень хорошо. Однако, он в принципе нужен, по крайней мере, в хозяйстве. Пригодится. Там что-то делать. Или как инвентарь... А там смотри и тепло тебе подарить может... Ой, что это я... Так. Конечная. Станция метро "Святошин". Все же к ней быстро таки доехала маршруткой. И в метро быстро, быстренько, быстрехенько. Мало, к удивлению, на платформе людей. Стою уж минут пять, а поезда нет. Но вот и ожидание мое удовлетворяется прибытием железной колесницы. С мотором. Электро. Двери раскрываются. Какой-то мужик пропустил меня. Может видит, что сидячих мест предостаточно и пропустил. Ладно. И среди мужиков редко, но все же встречаются люди. Нет, я таки хотела почитать, а сидя то чтение дается легче нежели стоя в толпе, тебя по прихоти кого-то толкающей. Читаешь, и время то так как-то быстрее все же пролетит. Значит, в сумочке находится для этой цели очень умная книга: Николай Арсеньев: "Из русской культурной и творческой традиции". Кстати, издана в Лондоне каким-то английским, или русским издательством в Англии. В смысле Великобритании. Ну, Объединенном Королевстве Великой Британии, Северной Ирландии и стран содружества. Вот. Какая я умная. Сама себе удивляюсь. Ну а книга. Да, книга... Несколько лет тому как-то принимала участие в одном, само собой разумеется, очень умном диспуте (А в каком же я еще буду участие принимать, как не самом что нинаесть умном пре-умном?). После завершения означенного, какой-то мужик подарил мне с десяток русскоязычных книг английского, будет может вернее (чтобы не беспокоить национальность) сказать, лондонского издания. Их, все, я в принципе, просматривала. Но не читала. А то как-то заходили Иришка и Стас и кто-то из них увидел эту книгу. Попросили почитать. Читали ли они ее - не знаю. Но сегодня Иришка возвратила. При этом, почему то заявив, что она, видите ли "не станет более терпеть и готова развестись". Ох, было бы из-за чего мужика терять. А ведь и сама толком не знает в чем причина скандалов. А какое отношение имеет книга? Ну ее же куда-то надо примостить. Ладно. Тот мужик напротив. Интересно. Да. Очень интересно. Он напротив. Специально сел, что ли? Так, буду читать. Где книга? Он посмотрел каким то жгучим, играющим взглядом. Наши глаза встретились. В его глазах усмешка. Словно намек. В прочем, вполне возможно и не "словно". Словно намек. Они играют. Губы, как-бы давя улыбку, играют. Не, не. Ты только посмотри. Ну и мужичара! Ну, ну. Еще кто кого за рога возьмет! Тю... А что у женщин есть рога?! Да. Начинается... Есть в дикой коровы. Словом есть рогатые женского рода. Приехали. Ладно. Глаза играют. Ох, доиграешься. Ну, гад. Ладно. Может его динамнуть? Но если этим и закончится... А что же, попробуем динамнуть, так сказать, психологически? Что это и как толком не знаю. Динамнуть психологически... Вот что такое просто "динамнуть", в смысле "крутить динамо" знаю хорошо. Правда, самой этим заниматься не приходилось. Может, жаль. Что не приходилось. А может жаль, что уж и призабыла. Как динамила. Ладненько. Впрочем... Да... Нет, совсем не в своем уме. Что-же касается"динамнуть психологически", то есть психологически "крутить динамо" действительно моя выдумка. Ну прямо как за пословицей "голь на выдумки умна". Вот и само это чудненькое, ну впрямь до ужаса, выражение ("динамнуть психологически", психологически"крутить динамо") мое. Лично мое. Только что сама придумала. Ур-я-я-я! Но, посмотрим, что выйдет. Тогда и изложим теорию на основании практики. Отвечаю ему легкой улыбкой, словно движущимся прищуром глаз. Поиграть так поиграю. Поиграем. Поиграешься. Впрочем... Да... Нет, только посмотри: ну во бычара. Хорошо. Поигрываю. Его взгляд все чаще и наглее пробегает по моему лицу. Да нет, какое уж там лицо. Он словно раздевает меня. Ну кобелина. Ну бык. Только посмотри. Словно уж и впрямь видит пред собою без ничего. До нага раздетую. Идиот. Что это я. Действительно, что-то в нем есть. И взгляд не такой уж и наглый. Это я от злости, что-ли так была подумала ранее. Стоп. За книгу. Ага. Глава пятая. "Русские просторы и народная душа". Гм... Просторы и душа... А он... куда уж тут до просторов и души... Словом, пытаюсь читать. Получается, что смотрю в книгу и вижу фигу. Ни русских просторов, ни... души... Впрочем, душа, да уж душа... Мысли мои возле него. Ну мужик. Крутятся все мои мыслишки вокруг него. Ну паразит. Ох кобеляка. Таки кобелина. Как смотрит. Да, взгяд играющий, словно и не меня, но как-бы полностью мой. Как-бы, ты мне не нужна и тебя не вижу, и сразу-же он меня обеляет, снимает все с меня, входит в мою душу, мною владеет. Не, ну нет же, нет - как смотрит! Вот те дело-то. Хорошо. Бой принимаю. Посмотрим кто еще кого. А вдруг он специально. А потом будет друзьям рассказывать. Да, гаденыш. Куда там. Гад. Не меньше того. Кобель! Кобель! А вот если и кобель... А ну я его таки динамну. А вдруг не выйдет? Как не выйдет - у меня, у меня, Ларки не выйдет?! Выйдет. Еще как выйдет. Ладно. А вдруг он специально? Может. Да. Может. А мне то что, ведь мы не знакомы. Станция. Одна. Вот вторая. Еще. Еще. Еще. Мы же с ним играем. Остановка. Напротив его стала женщина. Он уступил ей место. Зачем? Хочет показать себя передо мною благородным? А может с той хочет познакомиться? Случайно? Не похоже. Стоит себе. Мне скоро выходить. А... нет, смотри и он на выход. Станция "Хрещатик". Пойду на короткий переход. Интересно, он подойдет или на этом все? Ой, где он? Нету, нет. Видимо, ему где-то здесь нужно. Не подошел. Жаль. А чего жалеть! Мужик не СПИД. Следующий будет. Нет, ну я уже совсем озверела. Такая грубость. Гадкая. Да уж. Вот и пришли. Скоро поезд. Он. Он? Ура! Он! Дура. Дуреха. Нет. Дуреха же. Полная. Полнейшая. Чему радуюсь. Идет ко мне. Ну и что? Начнется. Давай лезть под юбку, под рубашку. Приехала... На мне же джинсы, - какая юбка? На мне свитер, - какая рубашка? А, что бы там ни было, а все они думают как бы только в постель и затянуть. И... Смотри-ка, он так приятно смотрит. Взгляд какой-то особенный. Хочется сказать, играющий. В нем что-то есть. Какой-то этот взгляд особенный, что-ли. А ведь вижу во взгляде... А, что там вижу. А ведь таки действительно пикантнейший взгляд. Губы. И он ко мне обратился. Я же и не обдумав ничего, словно автомат начала поддерживать разговор. И мы действительно начали разговор. Вдруг я очень таки почему-то занервничала. Не пойму даже почему начала искать свою визитку. Дать ему. Что за дура. Себя выдала. Ужас, я же первая назвала свое имя и даже фамилию. Нет, таки идиотка полнейшая. Прямо как под гипнозом. Впрочем, просто мне этот мужик пал в глаз. Вот и все. Обменялись телефонами. Наш разговор буквально из нескольких фраз. А мне как-то с ним приятно. Да, действительно, с ним может быть не так уж будет и скучно. Мне выходить. Он провел меня. Договорились о встрече. Интересно, он сам? У него нет женщины? Ну разве не приручила ли его пока какая нибудь? А я? Может он так, тоже самое думает обо мне.

Договорились созвониться...

Договорились созвониться. С ней. С Ларкой. Да. Побежал снова в метро. "Контрактовая площадь". По Волошской. По Хоревой. Вот и Контрактовая площадь. Ныряю в подземный переход. Тут же, собственно, и вход в метро. Одну остановку. Еду. Станция "Почтовая площадь". Выхожу. Быстро. Очень быстро иду. По Боричевому спуску, на Боричев ток. По Андреевскому спуску. Через какие-то минуты возле мастерской приятеля. В смысле, много каких-то минут. Да. Много. Немножко. А ведь можно было просто пойти с Контрактовой площади пешком. И было бы быстрее и удобнее. Да уж ладно. Пришел. Вот. Его нет. Молодец. Он. Своим делом занят. Не думает о пустых разговорах. Он. Не я. Потому как я к нему иду. А зачем, - толком и не знаю. А его нет. Дома. У себя. В мастерской. Нет, ну надо же такое. Ладненько. Нет, ну надо же такое. Ладненько. А моя голова совсем другим уж и забита. Думаю о ней. Жаль, что не провел нормально. Да. А как это надо было нормально ппровести, - не знаю. Ладненько. В метро. Домой. В вагоне очень мало людей. На "Берестейской" появились какой-то мальчик с девочкой. Обоим лет по десять. Рассказали какие они несчастные. Понятно, что у них умерла мама. И они несчастные то ли сипроты, то ли полусироты. Какую-то песню проорали. В вагоне никто не подал. Пацаненок даже дергал за рукава некоторых пассажиров. Ничего. Интересно, что обход "несчастных сирот" начался на "Берестейской". Привычнее, когда они идут со "Святошино". Как-то рано утром наблюдал как эти сироты стайкой собрались возле более взрослого. Тот, видимо, указывал и детально пояснял какие они, сироты, несчастные. И сейчас дают им мелочь. А что будет когда эти сироты с такой вот сиротской психологией вырастут? Неужто-ль и тогда будут говорить о своей тяжелой жизни? Да. Хочешь не хочешь, а люди то растут, растут привыкнув к дармовому хлебу. Привыкнув... А привычка, как известно, вторая натура... Ладно. Сироты сиротами, а таблички кто-то им пишет таки. Аккуратно. И одни и те же лица. У попрошаек. Что детские. Что взрослые. Вот. Особо озадачивает, когда говорят что-то в стиле "Простите люди добрые, что мы к Вам обращаемся. Мы приехали из Закарпатья (или другой регион). Нам не на что доехать домой. Помогите кто сколько может." Таблички написаны аккуратно, со вкусом. Может так художественно и мой приятель делает таблички, и приятельски подрабатывает. Мой. Идиот. Я. Не прриятель. Ну не застал его, к чему глупости на человека наговаривать. Он пишет замечательно. Мой приятель. Картины. Это правда. Ладненько. Таблички. Эти таблички. И у всех их, в принципе одинаковые. Может наш киевский метрополитен ввел специальную форму взымания доплаты за проезд в такой странной форме? Интересно. С этой категорией интеллектуальных пролетариев бывают вообще шокирующие случаи. Так, на Крещатике недели три к ряду сидела дама с табличкой "Помогите на похороны". Если денежки себе собирала, то уж очень непонятны ее намерения на дальнейшую жизнь. Что тут и сказать. Если же для кого то, видимо, впору заинтересоваться бы этим и милиции, - кого она собирается хоронить? А выходит, что кто-то умер у нее. Так что же, выходит труп три недели ждет похорон? Неплохо. Ладненько. Ну а выражение "интеллектуальные пролетарии" не мое. Прочел в "Двенадцати стульях". Или "Золотом теленке". Не припомню сейчас. Да. Нет, все-же в "Двенадцати стульях". Вот. Много вокруг нас людей действительно нуждающихся. Им нужно помочь. И эти люди не пойдут попрошайничать. Их надо нам самим искать. Это могут быть и соседи. И знакомые. Помогать надо. Обязательно. Вспомнились мне слова прочитанные давным давно в Священном Писании, что мол нужно милостыню подавать так, чтобы одна рука не знала, что делает другая. Ведь, по правде так и нужно делать. Хочешь помочь, так помоги по-настоящему, помоги так, чтобы это была действительно помощь, а не какой-то откуп. Действительно, сколько нуждающихся вокруг нас. И ведь не пойдут, не пойдет большинство из них попрошайничать. Нет. Более того, они даже не примут помощь. Бедные, несчастные. Да. А откровенно выраженные формы помощи не приемлют. Вот. Тут то и надо суметь сделать так, что бы и эту помощь оказать, чтобы не обидеть, не задеть их чувство собственного достоинства. Да. Это то не просто сделать. Уметь надо. А чтобы уметь, надо учиться. Всю жизнь. Надо и как помочь, и вообще всему учиться. Но ловиться на уловки проходимцев, - уж это извольте. Ищите других. Ладно. Дорога. Подумал вновь о малолетних попрошайках. Ведь, в принципе-то, действительно подавать им деньги... А с другой стороны, - среди тех детей столько воистину несчастных. Если дети идут и попрошайничают... Сколько случаев отказа от детей еще в роддоме. А сколько есть примеров во истину зверского обращения с детьми не только в детдомах, интернатах, но и со стороны своих же родителей. Да. Таки вопрос этот веже сложный. Какой всяк решает сам для себя по обстоятельствам. Я же стараюсь купить таким детям, взрослым покушать. Но деньги не давать. Кушать то покушают, а вот деньги... Это и водка, и прочее. Тото-же так и выходить. Значит. Вот я и дома. Посмотрел телевизор. Ничего не запомнилось. Да. Ничего не запомнилось. Да. Сново о бродячих, безпризорных детях. Вся беда именно в том, что много, очень много беспризорников действительно никого не имеют, или убегают от невыносимой жизни с родителями. Сколько пап и мам алкоголиков, наркоманов и прочее и прочее и тому подобное... А дети... Дети так хотят ощутить любовь, так жаждут почувствовать, что они кому-то нужны, для кого-то дороги... Впрочем, разве одни только дети этого хотят... Разве мы, казалось-бы уже взрослые люди, порой не ощущаем себя попросту покинутыми? Сколько-же из нас именно это чувство ненужности, если не сказать - непотребности -, ожесточает, толкает на действия, вовсе и не присущие нашей природе. Действия жестокие, злые, наполненные зернами ненависти. А ведь и сам мир вокруг нас такой жестокий, такой злой, признающий лишь право силы, понимающий только кулак... Жаль. Как жаль, что это есть, как больно от понимания правдивости этих своих слов. Нет, не хочется, дабы таковая ситуация отвечала реалиям бытия. Хочется, чтобы подобное было, пусть лишь с нами. С нами, а мы, значит, будем иметь надежду на какое-то жизненное изменение. Разве мы не понимаем простенькой, простой до примитивизма истины: всякое зло рано или поздно начинает попросту утомлять, становится невыносимо тяжелым даже для самих носителей этого же таки зла. Однако жажда проявить именно физическую силу, порой, наш разум настолько затмевает, что мы даже становимся не способными осознать: сила духовная настолько выше и значимее силы физической, что даже приводить какое-то сравнение попросту не возможно. Наша жизнь. В ней каждый старается проявить свои особенности. Но все мы состоим из каждого отдельного "я". Вот это наше "я". Вот оно в каждом из нас. А я? Что, - я?, - сколько делаю зла, а? А сколько добра? Сколько раз я не смог подарить человеку обычные и кажется такие обыденные слова любви, дать кому-то хоть маленькую надежду, пусть даже попросту его выслушать? Мне стало, как-то внезаптно тяжело и горько на душе, - ведь не противясь распостранению зла, с презрением относясь к попрошайкам сам же таки, непосредственно я же и являюсь одним из источников зла. Вот. Хотя тем, в ком вижу, как мне кажется, действительно несчастного, покинутого и помогаю, но... Но ведь я произвожу такую себе ротацию бродяг, деля их на авантюристов, профессиональных попрошаек и действительно несчастных. А может так и нужно? Не знаю, ох не знаю, не знаю. Да и нужно ли знать? Ладно. Подумал о новой знакомой. Случайной. Знакомой. А разве случайности бывают? Вспомнилось, как однажды попал в одну компанию. Там был дипломатический работник какой-то из стран, ранее входивших в СССР. А может именно Украины? Не знаю. Словом, он рассказывал как, работая в США, однажды был удивлен, когда увидел письмо, в котором извинялись за нанесенные его автомобилю повреждения и просили связаться с указанной какой-то страховой компанией для возмещения ущерба. Это была мелочная царапина. И дипломат говорил об этом. Даже незаметная. А просила извинения, как выяснилось, женщина. Далее история о страховых компаниях. О том, что царапина в не более нежели 50 долларов США была оценена в 900 долларов. США. И так далее. А мне тогда подумалось: ну какая гражданка США откажется от случайного знакомства с иностранным дипломатом... Смотри, может завяжутся добрые отношения, дружба... А там эта гражданка и своим Штатам сможет помочь... Увы, случайностей в мире не бывает. Вот. А, как известно, всякая случайность должна очень детально продумываться. Да. Чем она незначительнее и случайней, тем больше ее надо продумать. А моя случайность? Увы, и ее, с моей стороны, таковой не назовешь. Так. А с Ларкиной? Все. Пора отдыхать. Нет. Надо позвонить новой знакомой. Случайной знакомой. Почти. Случайной. Да. Набрал номер. На третий гудок трубку подняли. Приятный женский голос. Ой. А на часах то двенадцать ночи. Какой же идиот звонит в такое время! А, ладно. Голос. Ее. Да. И вот она мне... Нет, просто про себя, но слышно, что сказала: "Какой идиот звонит в такое время?" Она что, мысли и слова читает? Ладно. Ее голос. Кажется, что он даже более приятный, чем при общении без проводов. Странно. По идее должно быть наоборот. Несколько веселых, озорных с остросюжетными намеками реплик. С обеих сторон. Моей. И Ларки. Прямо не разговор, а целый детектив какой то. Все намеки, полупрочитанные, равно же играющие при слушании и произношении выражения. тут не последнее место и за интонацией с какой то или иное слово, предложение было сказано имеет значение. Значит. Договорились встретиться через пару дней.

Да. А вот. Значит. И буквально на следующий день. Утром. Телефон визжит, дребежжит, разрывается. Значит. В смысле, звонит. Поднял трубку. Голос Ларки.

* - Привет. Как дела?
* - Как дела, как дела... Как легла, так и дала. А не легла, и не

дала, то какие уж тут дела.

На другом конце провода молчание. Видно, шокирована моим утренним интеллектуальным упражнением. Значит. Моей личной прибауткой. Потом она. ее голос:

* - Слышь, ну ты и...

Почуяв, что наше знакомство может резко оборваться на таком интересном месте, в самом его начале,

* - Лар, это такая шутка. Кстати моя личная. Извини. Глупо.

Так вот шучу с близкими друзьями. Не думал тебя обидеть.

* - С близкими друзьями?
* - Ну да. Знаешь, люблю шутки. Ну а что же делает шутку

более острой...

* - С близкими друзьями? - переспросила почему-то Лара.

Голос ее как то словно просветлел. Ну раз с близкими друзьями, тогда повтори. Хочу запомнить.

* - Да ладно...
* - Повтори, повтори уж пожалуйста. Ты же знаешь, что "чего

хочет женщина, того хочет Бог".

* - Откровенно говоря, это впервые слышу. Нет, нет и еще раз

огромное количество, бесконечно огромное количество - нет. Да, а тебе верю. Как и самому себе не верю, - слышу ее легкие короткий смешок, - Ну а звучит моя приговорка - прибаутка "Как дела, как дела... Как легла, так и дала. А не легла, и не дала, то какие уж тут дела".

Ларка рассмеялась. Ну а я и не удивился. Что она не сердится. Значит. А смеется. И мне стало на душе легче. Да. Ну а в отношении того, что Бог якобы хочет того, что и женщина... О, женщины, женщины ну зачем вам, зачем делать вид, что верите мужским комплементам? Впрочем, раз вам так нравится... Действительно, интересный это народ - женщины. Разговор же наш с Ларкой продорлжился. Получалось, что все потом еще несколько простеньких, что ли. Общих фраз. Ей, значит Ларке, надо что-то завезти родителям. Чтобы не надрываться. Ей. Попросила помочь. Меня. Ну, чтобы я помог. Ей. Завезти. Родителям. Ее. Да. Что завезти? Незнаю. Потом узнаю.



Раз уж договорились, то надо не подвести. Собираясь в путь дороженьку вспомнил, что уже старшего возраста соседи простили меня купить хлеба и молока. Понятное дело, они сказали: "по возможности". А мне надо помочь и без возможности. Словом, быстренько в магазин на углу Семашко и Доброхотова. Купил. Домой. Тут... Валера. Сколько я его не видел? А не так и давно, может с месяц тому. Раньше было не виделись годами, хотя и рядом живем, а тут встречи стали чаще, и все какие-то случайные. Мы вместе, в одной школе учились. Он младше меня на года два. Такой интересный человек. Меня как-то все удивляли наши отношения. Какие? А, в принципе, не какие. Случайная встреча, поговорили, и по своим делам. Хотя, в общем то, какое-то объединяющее начало все-же было: раньше оба увлекались коллекционированием. К тому-же, учитель истории по-дружески относился и ко мне и к нему. Словом, объединяло нас то, что было в далеком, предалеком детстве: школа. Самое интересное, что я никогда не знал его фамилии. Валерка чем-то занимался, где-то учился, что-то окончил... Но, сново же, ничего конкретного я не знал. В принципе и знать не стремился. Как-то сильно он начал нажимать на путешествия в Израиль. Там он, говорит, видел и нашего учителя истории. Тот не последнее место занимает в каком-то учреждении. Как то встретил, а Валерка уже имеет гражданство Израиля. Да. И так бывает. Значит, перекинулись несколькими словами, и по своим делам. Быстренько занес покупки соседям. И на встречу-у-у.

 Отправлено: 26.11.08 01:45. Заголовок: продолжение: Ларк..

продолжение:

Ларка встретила меня...

Ларка встретила меня на метро "Печерская". Живет буквально возле метро. Да. Она. Уже стояла с тремя сумками. Две я поднял. Одну - Ларка. В дорогу. Сели в автобус № 62. Чтобы, значит, без пересадки. Значит. Довезли. Значит. Донес до дверей квартиры родителей. Ее. На Волошской. И убежал. К выходу из парадного. Я. Что бы родители не видели. Ее. Меня. Да. Она занесла сумки сама. И сразу же вышла. Да. Словно читая мои мысли пояснила, что к метро ей сумки помогли донести. "Знакомая" - говорит. "Или, знакомый" - снова усмехнувшись. Лара: "Шучу. Ты же и сам любишь шутить". Потом предложила "проветриться". И повела к авто. М-ггг. Проветриться в авто. Интересно. А вот и авто. Марки не знаю. Но легковушка интересная. Да. Не смог понять почему она на авто не привезла сумки. Родителям. Ладно. Может не хотела ехать на Подол. За легковушкой. А может... Ладненько. Не буду гадать. Ясно же, что хочет видеть. Меня. Короче. Проезжали по улочкам. Останавливались. Чуть ли не возле каждого столба. Или забора. Да. Купил был мороженное. В магазинчике. А потом кофе. У лоточника. А потом пирожки. С капустой. И с картошкой. У продавца на самой же Контрактовой площади. Как то мы вертелись по улочкам. И словно по какому-то одному маршруту. Все шутки. Много говорили. Оба. Но ничего о себе не рассказали. Оба. Вот так. Единственное, что узнал, и что поразило меня, - ее образование. Словом, училась в Москве в какой-то школе, где усилено изучали арабский язык. Далее в Академии МВД СССР, а потом еще и в Высшей школе КГБ СССР. Чем занимается сейчас - так и не сказала. Но в правоохранительных органах, кажется, уже не работает. Интересно все же. Забавно, что несколько раз пересекались наши взгляды. И она как-то особенно, игриво и пикантно. Глаза приглашали, и одновременно предупреждали, что их глубина, глубина бездонна. И... возможно гибельна... Да. Глазами мы... Игриво. И пикантно. Они влекли, и попросту открывались испепеляющим, не гаснущим огнем. Страсти? Или огнем присущему заполярному холоду, который жжет, усыпляет, дарит обманчивое тепло и убивает... Легко, без боли... Или с болью обожженного морозом тела... И вот она... Покачала как-бы невзначай, словно желая встряхнуть своими волосами. Мягкое, как-бы обволакивающе эластичное и одновременно несколько резковатое движение. В этом движении толи предупреждение, толи приглашение. Словно говоря: "нет, нет, нет." И одновременно: "чего же ты боишься, - смелей!" Во мне же борется страх быть осмеянным, и желание, жажда быть желанным... Как же, как же невыносимо страстно хочется быть желанным. Сладость чувства, - ты желанен, тебя хотят, - разливается она по всему телу. Моему телу. Хотя-бы на.., пусть лишь для обмена несколькими ничего не значащими словами. Это чувство невидимым огненным ураганом врывающееся внутрь тебя, как-бы разрывающее твою грудь и охватывающее сердце, разум, плоть - всего тебя, - преобразуется в нечто высшее чем ты даже способен представить. Кто ты пред ним? Кто? Оно в тебе, и ты чувствуешь, что не подчинившись ему будешь им же таки испепелен. Как? Как испепелен, - нет об этом даже малейшего представления. И это чувство пришло ко мне. Значит. Интересно, у меня слишком ярко прочитывался взгляд, желание? Что это, что? Она меня поняла? Поняла мои устремления? А может я смотрел так по-идиотски, что это она от удивления покачивала головой? Ладненько. И настал вечер. Он пришел тихонько, так себе незаметненько. И не кстати. Не кстати же уже потому, что когда приходит вечер, ты его, как правило, не ожидаешь. Ну не получается что-то с такими себе ожиданиями. Значит. Но вот он, вот... А приход его, и получается как бы всегда нежданный, стремительный и... сжимающий время. Да, вечер и время. Почему-то вечер всегда устремляет ход времени. Словно устремляем его в будущее. И тут каких-то несколько, казалось бы бесконечных часов превращаются в один единственный крохотный и немочный часок. А тот, полученный часок стремительно преобразуется в несколько десятков минут, которые чуть ли не мгновенно истекают крохотными и стремительными как горный поток минутами, минуточками. И кажется, все время, весь день где-то вливается в лирическую или трагическую, или... словом, в еще одну нашу житейскую историю. Вечер, ты пришел. Ты, мы знаем, должен был придти, хотя сегодня этого так не хотелось... Мы еще побыли немного вместе. И мы расстались. В семь часов. В смысле в 19. Если это вечер. Хотя, в принципе вечер таки уже. С ней было хорошо. Да. Эта женщина очаровывала само время, заставляя часы превращаться в секунды. Тут таки еще одно интересно. Ведь хотя мы много, очень много, говорили. Ничего принципиально важного не сказали друг другу о себе. Значит, выходит, как бы вовсе и не разговаривали. Не сказали ничего существенного. Она - мне. Ну а я - ей. Кроме некоторых деталей. Да. Интересно. У нее машина. У Игоря с Танькой и Женьки с Алкой также есть авто. Ну а у меня нет. Интересно. И купить, таки не купишь. Хотя денег насобирать можно бы было. Говорят, купить можно очень даже не очень дорого. Но вот не люблю ездить в авто. Видимо потому, что в пассажирском транспорте не чувствуешь себя таким одиноким. Что ли? Что ли... Самое интересное и, о чем вспомнил лишь дома, - мы даже не держали друг друга за руку. О поцелуях и не думали. Прямо таки странно. Да. Значит. Все время в игре мимикой: глаза, улыбки. Ладненько.



Дома у родителей немножко почитала. Нет, вернее пролистала несколько книг по импрессионизму. Скучно. Подумала о своем новом знакомом. Интересно, он женат? В принципе, попробуй найди в таком возрасте, так сказать, ничейного мужика. В нем что-то есть. Это уж точно. Вот и я сама не знаю для чего вспомнила свои великие науки. Главное, не забыла ни Академию, ни Высшую школу. Даже объяснила в какой такой арабской школе училась. Давно это было. Но зачем же я свою биографию незнакомому так и набиваюсь рассказать? Ничего уж не поправишь. В принципе, особого секрета то тут и нет. В конце то концов, я училась и готовилась быть оперативным работником, а не сверхсекретным, страшно глубоко законспирированным агентом. Ладно. Пора отдыхать. Спать. Не могу заснуть. Интересная все же жизнь. Вот надо как-то помирить Иришку со Стасом. Оба они хорошие. Ругаются по глупости. Без явной причины. Так подумаешь и становится смешно от таких глупых и крайне детских причин их скандалов. Мне-то по-своему видно. Они же воспринимают в глобальном, мирового значения, плане. Он. Он. Он. С ним интересно. Как-то забавно и смешно: два взрослых человека шатаются (хотя и в авто) подольскими улицами. Большую часть времени молчат. Строят друг другу глазки - рожицы. Он даже не попытался меня обнять. Поцеловать. Началось. Что это со мной. А впрочем, что плохого если приятный женщине мужчина ее поцелует, обнимет, и... О нет. Пока достаточно. Жизнь прожила, а дурой таки и помру. О чем думаю! Кто он, что за фазан - птица? Еще надо помечтать, а лучше описать, как желая подарить мне новое белье он по-рыцарски будет снимать с меня старое. Не смотря на меня. Нет. Таки идиотка. Приключений мало мне. Хочу позвонить ему. Нет. Подожду пока он позвонит. Что выделываться? Мне же не пять лет. Могу я просто поговорить с мужиком? Если с ним приятно разговаривать. Телефон. Двенадцать ночи. Какой идиот звонит в такое время? Тю ты. Действительно, у кого-то не все доехали домой. Подняла трубку. Это он. Урр-а-а. Это он! Да, он. Чего радуюсь? Нет, все же я дура. Что мужику надо? Поимеет. И плюнет. А я буду надежды строить. Нет, нет, нет... Он ведь так смотрел. Такими глазами. А губы. Какие у него губы. Как они мне что-то говорили. Он ведь. Да. Да. Да. Он мужик. А сколько волка не корми, а он в лес смотрит. А я чего боюсь? Если что, с ним поиграю. Ну, поиграю ним. И все. Баба я. Понятно не только мне. Баба я, баба. Ну и ну. Уже баба. Словом, женщина я свободная. Если что и получится, - чего бояться? Можно. Да что там, - можно, - нужно. Именно, нужно, хоть изредка мужиков тормошить. Этих кобелей. А мне то что? Ну, поиграюсь с ним, и ладно.


продолжение в части 2:

 Отправлено: 28.11.08 16:11. Заголовок: Продолжение: часть 2..

Продолжение: часть 2

ВСКОЛЬЗЖЕНИЕ-2

И все же...

И все же пришел я уж таки домой, - а дома так мне мило, так покойно и светло. О чудо свет сей, исходящий из уюта и сего тепла, способен поглотить, увы, не только что меня. Квартира не большая у меня. Сказать же просто можно, что, впрочем, верно слишком уж чрез чур малехонька она. Но, то ли так, на удивление ль уютна, иль попросту сердечной теплотою была обжита она мной. Однако, в принципе же это для меня сродни давно уж стало неотделимым от меня. Да ладно уж, все ж дома я. Зашел на кухню. Стал, смотрю как будто как себе в окно. О нет же, нет, ну прям таки взираю я на жизнь, какая проходит, увы, вернее пробегает вскользь меня. Гляжу, кошмар! - взирая не смотря, и потому уж больно часто выхожу наивным я. В чужих глазах. Но не в своих? Чего уж там, в своих подавно глупым, не наивным, вижу себя я. Да ладно же об этом. Сам по себе очень я люблю стоять или сидеть и смотреть, как за окном идет себе иль дождь, иль снег. Когда же летом, то любуюсь смотря на тихий нежный дождь... А ныне, в зимний час когда на дворе все падает снежок, ко мне, порой, приходит Ностальгия, - и я окутываюсь в прошлые года. И позапрошлные, бывает, свови дела. Но, впрочем, могу же я и так просто смотреть. На дождь, на снег... Ох, прямо всласть как интересно. Как будто в будущее врываешься, но в тот же час в былое входишь вновь. В такие минуты, впрочем, как всегда дома находясь, хочу, дабы было обязательно тепло. Ведь именно само по себе тепло в значительной мере создает и чувство нашего домашнего уюта, покоя, обжитости. Вотпо такой сякой причине, в свое время, оборудовал в своей квартирке кухню под нечто среднее между, собственно, кухней как таковой и рабочей комнатой (их культурно еще называют "кабинетами"). Здесь и тепло, и смотреть в окно можно стоя у него, иль сидя за столом. Тут же и стол с необходимой чудо-техникой (т. е. компьютером) находится. Да и ныне сейчас постояв у окна, взялся и уселся себе поудобнее. За компьютер. Включил его. Просмотрю-ка я свою электронную почту. Не чужую. К примеру Наткину. Нет. Только свою. К тому-же Наткиного входного пароля я и так незнаю. Знать, будем порядочнымдо приличия. Действительно, само уж по себе это довольно интересное занятие. И, порой, полезное. Письма, в принципе, мне интереснее получать обычной почтой, но вот электронная... Она не настолько жива, не передает чувства, теплоты или холода, но своей оперативностью очень уж привлекает. И так, возможно что-то и есть. Ага, вот... Неизвестный, таинственный претаинственный корреспондент. Интересно, что же пишет? Открыл сообщение. Читаю: "24 Sep 2002 19:08:17 EEST

Hello!

Я думала, Вы мне что-то напишите... Странно, мы так мило пообщались, а от вас ни гу-гу. Так все-таки, кто Вы такой? У меня сложилось мнение, что никакой Вы не психолог! Не катите! Ну никак! Хоть Вы меня стреляйте. Еще я сделала некоторые выводы:

- У Вас четко просматривается комплекс неполноценности

- Вы боитесь кого-либо обидеть

- Вы всего боитесь, особенно женщин

- Вы постоянно извиняетесь (все тот же комплекс)

А все эти выводы из того, что психологи так не разговаривают, у них совсем другой образ мышленя.Сегодня такая сказочная погода! Все так красиво! Меня потянуло на романтику. А Вас?

Жду ответа"

Действительно, гм, интересно... Припомнил, что в сентябре, пожалуй, с самого начала того месяца, кто-то ко мне звонил, и когда я подымал трубку, там молчали. Попросту, почти сразу отключались. Самое потрясающее и неприятное было и то, что однажды у меня была Натка и когда зазвонил телефон в очередной раз она подняла трубку. Там, понятно, снова было молчание. И свою трубку нам звонивший положил. Потом звонки еще, еще, еще... И все повторяется. Рано или поздно, но подобное начинает действовать даже на самые крепкие нервы... Уж не говоря о моих. До крепости, увы, им, пожалуй, ровно столько же сколько чистому виноградному вину до чистого медицинского спирта. Ладно. Может тут дело наживное. А может... Как смотреть. Через несколько дней как таковые звонки так и сама ситуация повторилась. Нервы же мои чем дальше тем все более напрягаются... Тут как-то забежала сново Натка. Как на зло, в очередной раз именно при ней все повторилось, повторилось до самых мельчайших подробностей. Натка, ох уж эта Ната... Да, Натка на меня смотрела, смотрела... Очень подозрительно и, одновременно, с особым чувством разочарования, что-ли. Мол, "я думала что ты..., а ты..." Или что-то в этом роде. Отсюда и это странноватое "особове чувство". Однако Натка все-же спросила, однако же спросила, (как мне думается), для проформы, что это означало-бы. Я ответил как есть: понятия не имею. Ната поначалу было поверила, но когда все это уже не известно в который раз повторилось... Я вновь дал правдивый ответ. А Ната надулась. Ну прямо как мячик. Я наверное испугался за нее. Так. Потом она просто мне сказала: "Ты меня раньше никогда не обманывал..." И сколько я не пытался ей объяснить, но толку от этого никакого не было. Да, тут как не старайся, но порою сердце женское чувствует даже то в мужчине, чего там ни вжизнь не было и быть не могло. Так что, что так или иначе. Ладно. Бывает и что пьяный спивает. В смысле поет, а не спивает-ся. Когда же уже в который раз позвонили телефон и я снова столкнулся с, увы, ужасной (но в чем-то и приятной своей интригой) прежней ситуацией, мне удалось чудом (которых, как говорят небывает) успеть сказать несколько слов. И тут... Словом, разговор, таки с ней, со звонившей мне незнакомкой, у меня завязался. Мы беседовали более часа. Я старался ничем ей не досадить, ничем не огорчить. Главное, попытаться как можно больше с этим человеком говорить, вызвать у нее желание к открытому, (или, пусть, к полуоткрытому), диалогу. Мне, увы, не понятна была причина столь странных звонков. И хоть что-то надо было прояснить. О себе сказал первое что пришло в голову. Звонившая дама томленым голосом поведала мне, что якобы на листочке у нее записан мой телефон. Ну я, разумеется, сразу-же, типа, поверил. В чем оную даму поспешил (чуть ли не в припрыжку скача на всех четырех) заверить. Откуда он, в смысле мой телефонный номер, и как к ней попал ей самой неизвестно. Вот она и желает выяснить. На ее просьбу дать свои координаты для переписки, оставил мой электронный адрес. Разумеется, он был под чужой фамилией и прочими данными. Но зачем?! Наивный же я человек. Ведь уже по самому номеру моего телефона можно узнать и мой адрес и мою фамилию. Право, мой поступок, с учетом наличия в, считай, свободной продаже, дисков с номерами телефонов и прочими данными (так называемые "09" - по номеру телефона справочной службы). Глупо поступил. Чего, впрочем, себя винить: уж как поступил так поступил. И вот пришло ее сообщение. Сообщение той, столь непонятной мне, незнакомки. Что-же попробую что-то ей ответить. Клавиши застучали под моими пальцами. Набрав ответ, я еще немножко посидел, а потом подошел к окну. Кто же она, незнакомка? Что ей нужно? Мне было все это странно и потому, что ничего подобного со мной раньше не было. Ладно, время все расставит на свои места. Желание ввязаться в эту странную с незнакомкой, особое горячительное чувство азарта подогревалось от самой мысли, что Наташа не верит мне. Как-бы мягче, - ну не совсем доверяет моим словам.

Стою у окна. И смотрю я то в окно, (или за окно, или из окна - тут, пожалуй, все подойдет), то на экран компьютера. За окном, на удивление, темно, и лишь чуть чуть, словно где-то в вдалеке желтеет огоньком своим фонарь... Рядом с ним то появляется, то исчезает тонкий срез света. Что это? Видимо отражение более сильной лампы в чьей то комнате, а впрочем... Мои мысли, мысли мои... Где вы, где?.. Ой ли на месте. За окном тишина... и я словно ничего не вижу... Темно, темно и лишь некоторые, их буквально несколько, окна еще светятся. И далее еще немножечко поодаль, словно сами в себе и по себе еле желтеют уличные фонари... И кажется тот свет от них чуть чуть слабее за тот, что виден у дома моего. Постоял я и... Словом, пошел отдыхать. А сон, сон ведь всегда сладок как для бедных, так и для богатых, как для умных, так для глупых, для добрых и так и для злых... Сон... Сон... Сон... Он медленно поглощает... начиная с век... которые становятся все тяжелее и тяжелей... Тяжелеют с каждой секундой... И вот незримо для меня, сон поглощает все мое естество, в пределе запредельной сущности моей. Меня. Уносит он... Куда-то... Уносит... И я сам же для себя незаметно переношусь в незыблемую даль неведомых мечтаний сна... Засыпаю...

Утро...

Утро. Как всегда не удается уловить тот момент, когда встает первая утренняя заря, когда утреннее начало появляется, и потом все большие и большие охватывает собой все окружающее пространство. Странно, но даже тогда, когда, бывало, всю ночь напролет не спал не мог уловить эту тоненькую черту, бывает, именуемую восхождением утренней зари. Ныне же не было исключения. Впрочем, одна довольно интересная особенность все же таки была. Дело в том, что ныне утром, мне так хотелось дабы именно утром... Произошло нечто необычное... И вот проснувшись и сам того во всей полноте еще не осознавая... Я был как-то... Ладно, словом, утром (а может все же, что более вероятно, ночью) выпал снег. В Киеве. Год 2002... 13 октября! Пролежал он почти что весь целехонький день. Мои более старшие знакомые (а некоторым далеко за восемьдесят) сколько не пытались, но так и не смогли даже и припомнить на своем веку такого, или подобного ему, случая. И я за свои сорок три тем более не припомню. Увы. Не припомню, и все тут. Так-то. Долго он лежать не будет. Снег. Растает. Рано ему еще. Выпадать. Так оно, как показала жизнь, и случилось буквально на следующий день. Снег растаял. Но нам забыть себя таки не дал, хотя он сам по себе и исчез. Снег. Принес же холод он, холод и ощущение бесповоротно грядущей с ним, с этим холодом, зимушки-зимы. А потом, в последующие дни, снег все еще то выпадал, то вновь таяв исчезал... Напоминая нам о приближении, даже вторжении, в нашу жизнь неумолимо грядущей зимы. Но пока еще есть, пусть немочное, уже не просто исчезающее, но почти исчезнувшее, дыхание осени. И так... Сегодня пойду к друзьям на посиделки. Бывает это у нас время от времени. А так, завтра... завтра будет завтра, а сегодня есть сегодня и надо собираться в путь. К друзьям.

Завтра некоторые...

Завтра некоторые мои друзья и знакомые будут отмечать праздник Покрова Пресвятой Богородицы. А некоторые о нем даже и не знают. Это часто бывает в наш просвещенный век. В смысле, отсутствие элементарных знаний о том, что было самым простеньким еще для нашых дедов и бабушек. Бывает. Значит. Малейшего представления не имеют. Слышать то слышали, но знать и не знают. Значит вот так оно тоже бывает. В принципе, и у меня самое скромное представление об этом празднике. Хотя правильнее было бы сказать, что отсутствуют даже самые маленькие, в смысле, простейшие. Значит, знания.

Интересно, что Игорь уже сегодня пойдет в церковь на Вечерню. Странноватое какое то это название, - Вечерня. Означает оно, это название, всего лишь специальную церковную службу вечером. Словом, открывает она собою богослужебный день. Вечерня. Ну эта служба. Так мне Игорь говорил, и еще кто то. Сам же также об этом читал где-то. В какой-то книге. В умной. Да, Игорь на богослужения ходит в Киево-Печерскую лавру. Там есть его любимый храм. Ну а сама лавра, вернее ее часть, это уже монастырь Московского патриархата. В нем служит его духовный отец. Духовный отец... Ну, это типа как семейный врач, там, или личный семейный какой-то деятель по другой фамильно-важной линии. Народного хозяйства. В отрасли семейного строительства. Но это, разумеется, хотя и такое себе хозяйство, но народное ли в своей полноте еще вопрос. Словом, духовный этот отец его, Игоря значит, там его исповедывает, ну и все такое что называется словом "требы" совершает. Вот. У Игоря, значит, это какой-то мудрый иеромонах. Действительно, этот какой-то духовный человек уж, словом видимо, мудрый-премудрый иеромонах. Наверное неплохой мужик, раз Игорь ходит к нему не только там по церковной линии, но даже советоваться и все такое. Кстати, и Таня, его верная жена и незримая подвижница куртурологического направления в части строительства семейного очага, также пойдет сегодня в церковь. Однако-же не с Игорем, а в другой храм. Это Владимирский кафедральный собор. Что недалеко, вернее, буквально напротив станции метро "Университет". Думаю, понятно, что в Киеве. В этом храме служит ее, понятно что Таньки, духовный отец. Кажется, протоиерей. Танька бегает к этому протоиерею и от него просто в диком, что там, буквально дичайшем, восторге. Она сама к прискорбию, увы, кандидат физико-математических наук. Танька. Шибко, выходит, грамотная. И это замужняя-то женщина! Подумать страшно... Женщина с ее внешностью и в ее возрасте... Впрочем, а че, действительно, дурой набитой должна быть раз если красивая, что-ли? Думаю, нормально, что не забывает о науке. Молодец. Кстати, уже пишет докторскую. Значит, думается мне, тот протоиерей толковый мужик. А как-же? Если она, Танька, так с ним считается. С его мнением. А она баба еще ого-го. Огонь неукротимый. Особенно когда в пылу страстей как разойдется... Бывает и такое. Касательно же попа выходит, вот того протоиерея, уважает и слушает. Такие дела. А он, ну тот храм, Владимирский кафедральный собор, уже принадлежит Киевскому патриархату. Понятное дело, для меня, что иеромонах, что протоиерей - все едино. Не разбираюсь в этом, в их названиях. Не очень, правда, об отсутствии столь важных стратегических знаний и жалею. Ладно. Так вот. Что-то там у них не выходит. В Киевском и Московском патриархатах. Значит. Какой-то конфликт. Не хотят вместе читать молитвы. Словом, как-бы ругаются. Ну и у Игоря и Таньки, получается, также что-то не выходит. Ходят читать молитвы к разным попам. Или батюшкам. Священникам. Как их одним словом назвать, - и протоиерея и иеромонаха? Ну протоиерей, это значит старший священник. К примеру, настоятель храма. Да. А вот иеромонах, так это священник-монах. Или как еще говорят: монашествующий священник. Ладненько. Это, наверное, одно и тоже, или почти... Интересно, что ко всему же они, значит, все еще муж и жена. Ну Игорь и Танька. И хотя "еще", но уже разбегаться не собираются. В свое время они даже брали церковный брак. В смысле, венчались в церкви. Примечательно, что тогда, в то время, они дружно, рука об руку, ходили в какой-то храм, который принадлежит Украинской автокефальной православной церкви. Кажется, Николы-Притиска, что на Подоле. Сейчас же они оба очень ревностно отстаиваивают свои Патриархаты. Мне кажется, что, порою, уж слишком ревностно. Касательно же Украинской автокефальной православной церкви, наверное, уже и позабыли. Или потеряли ее адрес. Хотя на Подоле бывают даже чаще нежели у венеролога. Наверное. (Они такие, или нет?). Вот так. Там полно их друзей осталось. На Подоле. Не у венеролога. И сами они когда-то жили. На Подоле. Ладненько. Так вот. Ну так ныне как-то там друг друга называют. Не очень хорошие такие церковные слова. В смысле, термины. Что-то, "еретики", "раскольники". Понятно, заявляют о невозможности вместе читать книжку с молитвами. Ну, а книжки с молитвами, что у Игоря, что у Таньки, такие себе, очень красивые, довольно оригинальные. Эх, читали бы они одну. Ну а так... Прямо таки жаль их, - какие же все-таки не экономные. Они. А я за их финансы переживаю. К чему бы это? Так вот, книжки с молитвами они читают разные. Сами же по сей причине имеют меж собой непоразумения. Словом, ругаются. Игорь, время от времени, устраивает Таньке финансовую блокаду. Словно Танька сама не работает. Еще вопрос кто больше из них приносит домой. Денег. Потом успокаивается. Игорь. Танька, бывает, отказывается готовить для Игоря кушать. Будто-бы Игорь сам-то того не умеет. Человек, в свое время, как ни как, проработавший четыре года поваром в ресторане "Дубки". Сейчас она, Танька, на шестом месяце. Ждут с Игорем второго ребенка. Все выясняют, кто родится, мальчик или девочка. А как выясняют, - прямо тихий ужас. Ругаюся даже из-за имени. Но находясь в полном сознании и твердой памяти уже думают о третьем ребенке. Хотя второго не родили. Ну, значит, Танька еще не родила. Три месяца носить ей. Примечательно, что как Танька, так и вообще беременные какие-то интересные, даже в своем поведении немножко смешные. Об их животиках промолчим. Без того как? Ладно. Так вот, думается, поделили бы они себе: второго называет один (к примеру, Танька), а третьего другой (выходит, Игорь), и всему спору конец. Говорят, детей крестят. Интересно, как они эту страшно важную для таких ревностных последователей различных Патриархатов государственную проблему стратегического значения решать то будут? И решат-ли вообще... Ладно. Детей, трое, они хотят сразу. Чтобы не большой был разрыв в возрасте. Между первым и вторым будет три года. И не смотрят на возраст Таньки. А ей уже и не тридцать... Но вот стали ходить в церкви и психология как-то странно изменилась. Не скажу, что они стали хуже, или страшно лучше. Нет, но видно что у ребят уже восприятие многих вещей иное нежели было раньше.

продолжение: следует

 Отправлено: 28.11.08 16:41. Заголовок: Продолжение: А у Ж..

Продолжение:

А у Женьки и Алки....

А у Женьки и Алки таких проблем нет. У них трое детей. Молодцы. Дело, с учетом того на сколько оно важно, даже архи-важно для государственной безопасности и обороны стратегических национальных интересов, не оттягивали. В смысле, не медлили с детками. Их рождением, и началом последующего воспитания. Так вот, этих детей воспитывает их мама, вернее мама Алки, а свекровь Женьки. Но они молодцы, что оба называют и считают своих родителей мамами и папами. Да. Воспитание же поручено родителям (собственно говоря, маме Алки) по очень важной причине: как ни как но ведь сама-то Алка очень занята на большой и крайне важной государственной работе. Так вот и выходит, что дети с целью получения достойного образования, присмотра и ухода находятся на воспитании у ее мамы. Она ведь, мама Алки, не занимается, да и не занималась, большими и столь важными государственными делами как ее дочурка. Просто Алкина мама всю жизнь проработала учителем в одной и той же киевской школе. Сколько детей воспитала и не счесть при всем желании. Но разве это важный государственный труд? Другое дело возле разношерстных правителей подвизаться. Пусть и на час. А ведь Алка там крутится не то что часами, а уж целыми годами. Ладно. Словом, Алка же и Женька своих детей на выходные и праздники забирают к себе. Бывает. Ведь они такие нежные и очень заботливые родители. Как никак, но они же к тому же еще пылко любящие своих деток папа и мама. А не просто так себе, - нежные и заботливые. Вот так. Да и бабушка. Ну мама Алки. Довольна. Она воспитывает деток. Внуков своих. Так как сама считает нужным. Их воспитать. Разумеется, что родители (особенно Алка) проводят такие себе инспекции по части правильности воспитания. Разумеется, при этом, безусловно дает, особо ценные и крайне важные указания как деткам, так и, само собой разумеется, своей маме. Но, думается мне, они ( как дети так и мама) переносят все эти,ну чуть ли не стратегической важности указания и поучения довольно спокойно. Так сказать, - стоически. Выходные то пролетают быстро. Главное, в таких случаях, перетерпеть пока заботливые дочь и зять, они же мама и папа, уберутся восвояси. Главное, чтобы они были довольны визитом, дабы не повторять его часто... Ладненько. Словом, тут Женька недавно стал иудеем. Нет, нет, он был, в принципе, евреем всегда. И своей национальности никогда не стыдился. А это захотел быть еще верующим. А может действительно уверовал? Ну ладно. К нашему вопросу о вероисповедании. Так вот значит, в смысле, по его, Женьки, понятиям, настоящим иудеем, в смысле евреем, быть захотел. Хотя мне так и не понятно почему Жека свою национальность (еврей) переплетал с вероисповеданием (иудаизм). Ведь если там я захочу быть иудеем, или там мусульманином так что, перестану, значит, быть украинцем? Не знаю и спорить нет желания, но уж как-то все закручено. Словом, не для моих мозгов. Дальше о Женьке же, пока в памяти свежо. Так вот, Женька несколько месяцев все бегал себе, бегал, бегал в синагогу. Я, было, из-за его религиозности уж и переживать стал... Мало ли что... Знал одного мужика, так был неплохой мужик. А потом враз там принял какую-то веру, ну и все... Его жена говорила, что мужик свихнулся. Однажды даже мне его жена жаловалась: раньше и водку пил, и мог покричать для разрядки, ну там несколько раз к другой... Ну, понятно, значит. А то и пить бростил (я то вообщене пью, но и мне дивно), и ни каких скандалов (даже голос неповышает), и за когдашние прогулки по дамам прощения просил. Словом, мужик свихнулся. Да, Женька. Бегал, он значил в синагогу, бегал. Там что-то слушал, что-то учил. Я был однажды как-то заговорил с ним... Ох и грамотным же он стал. И какие слова умные там выучил, ну типа: "Танах" (название Библии) "бейт-кнесет" (дом собрания, в смысле просто синагога), "манэшма" (как дела, ну, значил: что слышно)... Ой, всего и не вспомниш... так вот, это было особенно видно когда он учился. Короче, недавно было у него (или его) обрезание. Словом, добегался. Обрезали. Алка говорит, что дали даже 150 долларов за это. Или на это. Значит за страдания. Или на банкет по этому поводу. Не знаю что там и как будет правильнее. Относительно денег, это Алка может и лжет. Она любит подсмеиваться над мужиками. А тут еще такой повод. Может таки все же и лжет. А может и нет. Ладно. Словом, мужик из-за такого мероприятия все-же, считай, четыре дня болел. А на что ему жить? Да еще с такой бессребреницей как Алка. Да, Алка. Стерва она похлеще нежели Танька. Нет, наверное, они все-же одна одну стоят. Подумать только, - Алка сказала, мол жаль, что только раз обрезывают. Мол, денег больше было бы. Если обрезать чаще. Своего мужика-то на такое дело хоть через день готова посылать. Если не каждый день. Во баба! Ее бы хоть раз... Да. Вон вчера был у них на вечеринке, и вновь, в которые уже раз, зашел об этом разговор. Я попытался было защищать Жеку. Но Алка, а за ней и Танька подняли такой визг... Еще тот визг! Обвинили меня, что я и не обрезан и не крещен, и... Сами будто-бы тут же хотели меня и обрезать и окрестить. По очереди. Что-ли. Вот так. И вообще, заявили что мол даже не знаю я чем христианство от иудаизма отличается. Мужики молчали. Они пили пиво. И ели воблу. Занятия куда более философское нежели тут начавшийся спор о крещении-обрезании. И не вмешивались. Мужики. А я же лишь посмотрел на Алку и Таньку и спросил... Спросил таки, значит... Лучше-бы и не спрашивал. Да. Значит, спросил какое-мол христианство: киевское, московское или автокефальное, - самое христианское. В смысле Киевского и Московского патриархатов, Украинской автокефальной православной церкви. Вот так. И из какого именно иудаизма, - прогрессивного, ортодоксального или хасидского, - самый правильный иудаизм. Все три бабы, ну Алка, Танька и даже малознакомая мне, присутствующая тут Нинка, обомлели. Тут с теми, с Алкой и Танькой, ну со млением их, еще более менее все понятно, но вот Нинка... Я же ее и не знаю. Так, было раз или два что несколькими словами обменялись. И все. Чего уж ей. А-н, нет. И она туда же. Обомлела, значит. Может сработала бабская солидарность? Ну, если одни обомлели, то че там, - поддержать ведь надо. Вот Нинка и сама, знать туда же. А... может... Ничего не может. Вон даже мужики, значит Игорь и Женька, на мгновение перестали пить пиво и есть воблу. Все они вытаращились на меня. Да. Ну и женщины (Алка, Танька и Нинка) и мужчины (Жека и Игорь). Я же об этих религиозных течениях читал в какой-то старой атеистической книжке. Чем, кстати, очень гордился. Да. Это все, что запомнил и о разных христианствах, ну там иудаизмах, исламах. Вот так. Значит, я им взял и сказал, что принимаю ислам. А они пусть думают над моим вопросом. Словами. Ответом. И вообще. Значит. Уже почти, мол, принял. Ислам. Они переглянулись меж собой и что-то начали кричать. Уже между собой. Кричали. Или мне? - кричали. Не знаю. Нет, не понял. Впрочем, нет, из женщин кричали чуть ли не в один голос Алка и Танька. Значит их подруга Нинка не кричала. Молчала. Попросту молчала. И все тут. Потому что кричали лишь Танька и Алка. А Нинка молчала. Если же женщина молчит, это значит более того нежели то, когда она попросту молчит. Уж не говоря, - говорит.

Она вчера пришла сама...

Она вчера пришла сама. Как всегда. Сколько бы мы не собирались, но она всегда приходила сама. И только сама. Да. Сейчас, впрочем как и в большинстве вечеров нашего времяпровождения значит, она молчала. Как всегда, выходит, как всегда. И сидела тихонько, тихонько в мягком уютном кресле. Потихонечку сидела. Сама. Самехонька. Как всегда. И не потому что там-бы не смог-бы еще один человек примоститься. Смог-бы. Кресло было большим и удобным. Но она сидела сама. Когда мы собирались. Ну наша компания. Значит. Всех нас она знала, со всеми нами дружила. Почти со всеми, кто бывал тут. Однако-же она ни с кем пока не ходила. В том значит, и в другом смысле. Выходит, что всегда ходит, значит, она сама. И компании какие-то такие, что куда я, а там и Алка с Женькой, и Игорь с Танькой и Нинка. Сама. Как всегда. Значит. Компании бывают разные. А ведь в гостях там бывают очень даже знаменитые и значимые еще (или уже) незанятые мужики. Да. Ну а с кем, примеру вот сейчас,... с кем ей тут было ходить? В том и ином смысле. Значит. Она сидела себе. Спокойненько, так сказать, преспокойненько. И пила кофе. Наверное очень любит кофе. Не знаю. Но пила его со вкусом. С определенным чувством, словно вызывающим и у других желание его испить. Это, пожалуй, было явно выраженным, даже демонстративным особым умением употреблять сей напиток. Значит, пила она. Медленно. Затяжными, такими маленькими малехонькими себе глоточками. Ощущалось. Было видно. Ей нравится так пить этот напиток, и нравится чувствовать что другие смотрят как она его пьет. Кофе. Вот так. Пусть себе пьет. Я же люблю зеленый чай. По-прежнему, "по-брежневу", (это так бывало говорили в свое время и в свой час), а Нинка сидела и пила свой кофе. При том с моим любимым "Краковским" пирожным. Пирожное, само собой разумеется, не лично мое, нет. Просто я очень люблю "Краковское". Да. Нинка. Сидела. Пила кофе. С пирожным. И молчала. Нинка. А потом, как видно, все-же было обомлела после моих слов о религиях. Обомлела, выходит, прямо за компанию с Танькой и Алкой. Хотя, может и не обомлела. А мне лишь показалось. Не знаю. Был вечер. Было хорошо на улице. И в квартире. На четвертом этаже. Был октябрь. Теплый. В этом году. Хотя и пытался выпасть снег. Ну тот, что растаял. Сейчас он был бы не кстати. Значит. Вот так. Ну а квартира Женьки и Алки на четвертом этаже. Мы были у них. Как всегда. Ну, понятно. Всегда собираемся у них. Да. Я тоже живу на четвертом этаже. В почти соседнем доме. Ладно. Началось о моих познаниях в исламе и глубоко религиозной беседе о нем. Значит, вышло же так, что как Танька и Алка, Игорь и Женька поорали себе поорали, и галдеж таки прекратился. Ладненько. Ко мне, (впрямь на меня), посыпались вопросы об исламе. Я, значит, молчал. Хотя твердо знал лиш то, что в исламе запрещено кушать свинину, пить вино. И разрешено иметь четырех жен. И больше ничего. В том смысле, что об исламе не имел даже хоть относительного представления. Но они об этом не знали. К моему, скорее всего, счастью. Не наоборот же. Значит, мои мусульманские познания глубоко зиждились на знании только того, что я знаю что: в исламе нельзя кушать свинину, пить вино и можно иметь четырех жен. И они меня спрашивали. Задавали разные вопросы. Я же мужественно молчал. Потому, что знал, что в исламе нельзя кушать свинину, пить вино и можно иметь четыре жены. И больше ничего. Вообще ничего, ничегошеньки. В полном смысле слова, - ничего. Вот, тут и так. Вот так. Мне страшно нравилось, что можно (хотя я и не принадлежал к исламу) иметь четыре жены. У меня не было и одной. И ничего об исламе кроме запрета кушать свинину, пить вино и разрешения иметь четыре жены я не знал. Словом, ни к христианству (любому), ни к иудаизму (тоже любому), ни к исламу (что там с ним, много его, или нет - не знаю) я ни малейшего отношения не имел. Ни малейшего. Даже самого малехонького. Они же поспрашивали меня. Потом отстали. Я не отвечал. И они потеряли интерес. В смысле задавать вопросы. Я вдруг вспомнил, что Ларка же рассказывала, - она училась в арабской школе. Ну сама там, видимо, считай профессор по исламу. Если сравнивать со мной. А как с другими, того не знаю. Да и не интересно мне. Словом, надо будет как-то у нее поинтересоваться, попытаться почерпнуть глубинные знания по исламу. А может и арабскому языку. Ну а присутствующая компания тем временем не дремала. Да, они таки так... И начали умную межрелигиозную беседу между собой. Она, Нинка, не вмешивалась в такую страшно умную межрелигиозную беседу. Да. И не задавала впрямь набитые интеллектуализмом вопросы об исламе. Я ей был за это очень благодарен. Мне ведь меньше задавали вопросов. На них я и так не отвечал. Да. И я случайно взглянув на нее, на Нинку, и увидел ее глаза. Они смеялись. Она смотрела на меня. Смотрела так, чтобы я не замечал этого. И чтобы заметил и понял, что она смотрит на меня, желая быть не замеченой. Да. Наверное. Ладненько. У нее красивые черные глаза. Как у кошки. У кошки бывают черные глаза? Не знаю. Но у нее были красивые черные глаза. Как у кошки. Дикой. И хищной. Почему она похожа на кошку? Не знаю. Может спросить у Женьки? Или у Алки? У них есть кошка. Дикая. Нет. Они не скажут. Откуда им знать почему Нинка похожа на кошку. Дикую. И хищную. Видимо и непредсказуемую. Или нет? Или да? Ладненько, не знаю. Игорь и Женька, а за ними Танька и Алка мне усиленно моргали, делали какие-то знаки и показывали глазами на Нинку. Не все сразу. Они. Обе. А по очереди. Да. А может, случалось, и все сразу. Да. Так вот, подошел Женька. И с умным видом посоветовал думать головой. Он ученый, профессор, значит. Посоветовал думать головой. Мне. При этом незаметно кивнув в сторону Нинки. Он. Да. Так часто бывало в этой компании. Значит. Ну Танька мне шепнула, мол какая красивая дамочка. Двусмысленно подмигнула. Или недвусмысленно. Непонятно. Потом тут, короче, кто-то таки додумался меня отправить готовить чай. Вот же надо такое. Ну так как я сам люблю готовить. В смысле, умею готовить по моему особому рецепту. Чай. Да. Как я это делаю. В смысле умею делать. Вот. Тут ясненько. Зашла Нинка и почему-то на меня посмотрев повернулась уходить. Увидала мой удивленный взгляд. Спросила:

* - Ты не говорил что-бы я пришла и помогла тебе?
* - Кому? В чем помогла?
* - Извини. Вот наши друзья со своими подколками.
* - Да ладно. Раз уж тут, подожди сейчас понесем чай народу.

Поможешь в таком важном деле.

Она помолчала. Потянула руку к карману джинсов. Понял, что ищет что-то. Ага, зажигалку. Есть. У нее и, понятно, у меня сигарет не было. Не курю. Я не курю. И не люблю запах табака. Тем более если еще курит женщина, - это просто ужас. Вспомнилось как говорили: что пепельницу лизать, то курящую женщину целовать. Да. Чай. Чай был уже почти готов. Нинка покрутила в руках зажигалку. Непонятно, зачем она носит зажигалку в кармане. Джинсов. А сигарет нет. Ладно. Она посмотрела на меня. Я покачал головой. Мол, сигарет нет. Она положила зажигалку в карман. Свой. Джинсов. Своих. Да, и тут почему-то Нинка спросила.

* - Если можно, спрошу об одном дельце. Только нужен

искренний ответ. Скажешь по правде?

Да, мне уже сама постановочка вопроса нравилась: хочешь не хочешь а соврать... Однако, врать не надо никогда. Можно самому-же и завалиться со своей же ложью. Так что ей храбро:

* - Ну. Спрашивай.
* - Говорят, что хотя мы постоянно в общих компаниях, ты

меня избегаешь... В смысле, не говоришь со мной, потому...

Замкнулась, что-то хочет сказать... Ну так говори же, говори! Вот уж эти женщины. Покраснела. Она. Не зажигалка. Та была в кармане. Джинсов. У нее. Ее джинсов. И я ее не видел. Понятное дело. Зажигалку. В ее кармане. Не джинсы. Те уж видил и еще как. Но мы о зажигалке. Та была черного цвета. Зажигалка. Я это знал точно. Интересно, что волнуясь многие пытаются закурить. Мне бывает от этого смешно: ну почему, почему же вы, люди добрые, делаете одинаковые движение, выражение лиц, поступки?!! Неужели обязательно... Возможно, это и действительно от себя, откровенно, что-ли, но мною это воспринимается как наигранность, этакий стандарт. Ныне же такое чувство у меня вновь мигом появилось, и сразу же исчезло. Не похожа, уж слишком не похожа Нинка на тех, кои подражают другим. Пусть даже и хорошему. Уж слишком она, (Нинка значит), какая-то самобытная, даже, если так можно сказать, оригинальная. Но к ней, к ее чувствам. Ведь она хочет сказать. И вот:

* - Правда, ты считаешь меня..., называешь меня жидовкой...

Как по мне, наступили мгновения диковато-странного молчания, прерванного величайшей силой воли и еще большей силищей интеллекта (и где он тут враз у меня взялся), за чем далее и последовало... Нет, последовали Нинкины же словеса, вернее, продолжение уже начатой ею глубинной мысли:

* - И... не общаешься... по этой причине...

Нет, пережить Нинким националистический мазохизм еще надо суметь. Это, пожалуй, не по мне. А у меня то где на то силу этой, ну, воли взять? Словом, с присущей мне скромностью, ее перебивая:

* - Что?... - только и смог сказать. И то чуть не подавившись

не понятно чем. К своему глубочайшему прискорбию, действительно, более глубокой и интеллектуальной мысли, увы, выдавить таки я не смог. Лицо же было у меня не знаю какое, но то, что в мысли было ощущение, что придумать такое мог только... Нет, даже не знаю и кто. Лик мой был, все же, многолик. потому как, видимо она, Нинка, сама испугалась выражения моего лица. Ладно. От таких слов выражение лица может быть еще не таким. Хотя и не знаю какое было у меня. Да, тут испугаешься и сам. А не то, что кто-то другой. Ладненько. Или своих слов. В смысле, испугаешься. Короче. Значит. Извинившись вышла. Она. Быстренько. Ну был ошарашен. Значит, я. Вот те и на! Кто же мог до такого додуматься?! Как-бы то ни было, то вероятнее всего это дело лапок, в смысле рук, Таньки и Алки... Впрочем, мне вспомнилось как, особенно некоторое время тому, смотрел на Нинку Игорь. Хм... Смотрел... Было такое впечатление, что он временами и о своей жене забывает... И женушка его, видимо подметила пылкий взгляд своего муженька на чужую женщинку... Вот может она, Танька, и... Нет... Зачем же ей на меня говорить? Нет, тут видимо Игорек... Ох уж этот неугомонный Игорек... Но конкретного ничего пока нет. Ладно. Время покажет. А сейчас... Короче, не смотря ни на что вынес я таки чай. Зеленый. Приготовленный по моему рецепту. В смысле, почти по рецепту моих друзей-узбеков. Вот. У них учился. Да. Вынес чай. Сам. Перед этим все же придя пусть в относительно, но все же вменяемое состояние. А Нинке, ох Нинке, переборов все в себе (хотя толком и не понятно что) на ушко шепнул: "Еврейка ты или нет меня не интересует. И вообще, ты думай головой, а не... " Тут я таки хотел уточнить чем, но у самого мысли разбежались по углам моего внутреннего бытия, и я... Словом, удержался от уточнения. Не понятно и самому как, но страшной наглости (дабы не сказать - глупости) набравшись лишь скромно продолжил: "Ты же очаровательнейшая из женщин". Хоть это смог только сказать только один разочек. Словом, раз, и враз ретировался. Ничего более уже не сказав, и ни на что не намекнув. Было и так ясно чем я не советовал ей думать. Да, ее фигура. Нет, не то. Она сама чем то притягивала. И что, я только это понял? Интересно. Никогда не думал, что какие-то национальные вопросы, их четкая акцентирование относительно национальной принадлежности, будут играть в моей жизни какую-либо значительную роль. Нет, как всякий человек, люблю свой родной язык. Материнский язык. Мне нравится и очень близка и любима культура моего народа. Собственно говоря, никогда даже и не задумывался, что где-то могут быть лучше песни, национальная одежда... Когда я видел именно свое, украинское, то роднее и ближе мне ничего в мире не было... Воздух, запах, свет... - как хочется обнимать его руками, как я жажду прижимать его к своей груди... Как хочу передать эти чувство другим, хоть немногим... Украинские песни, украинский говор, украинские лица - все и вся жажду вмещать в свое сердце... Помню, как однажды на базаре на Северном Кавказе встретил старенькую женщину предки которой еще более двух столетий тому были выселены, вернее обменены, как крепостные, откуда-то с Украины. Кажется, с Полтавщины. И эта женщина разговаривала только на украинском. А когда она меня спросила большая-ли Украина, мне так стало тяжело, и одновременно радостно: столько столетий прошло, а ведь передана любовь к земле которую, пожалуй и бабушка этой женщины никогда не видела. Нет, я очень люблю и уважаю и другие культуры, нации, но вот свое, украинское в сердце вызывает такую гамму чувств!!! Для меня был-бы странным и не понятным человек, который не любил-бы культуры своего народа. Не знаю почему, по какой причине, но именно люди пренебрежительно относящиеся к своему народу, своей культуре, традиции всегда вызывали у меня настороженность и брезгливость. Кстати, равно и как те, которые пытались унижать культуру другого народа. Украина же действительно имеет столько культурных проявлений и на самых разных языках, что это даже сложно перечислить. Да, если с украинцами все понятно, то нельзя же не считать украинской культурой и написанное польским, армянским, русским, ивритом, идишем, чешским, немецким, словацким, венгерским... Ведь это тоже украинские писатели, поэты... Да, пусть не украиноязычные, но все же ведь украинские. Ладно. Понесло что-то меня. Словом, не думал особо над национальной проблемой. Уважал не зависимо от национальности всякого, кто честен и порядочен. Если человек что-либо полезное делал для Украины, значит он действительно самый что ни на есть украинец. И национальность тут особого значения не имеет. Да, вот никогда и не думал, что придется обращаться к "национальному вопросу". Вот. Однако вечер шел своим чередом. Пили чай. Танцевали рок-н-ролл, и прочее. На зло антисемитам, я станцевал и спел "Хава нагилу..." Чем страшно всех удивил. В особенности себя самого. Но что больше вызвало удивление: то, что я танцевал, или как станцевал... Словом, таки удивил. Может всех. А может и не всех. Но уж себя то самого, действительно то удивил точно. На сто процентов. Почти. Без нескольких десятков. Удивил же особенно по той причине, что танцевал то более дабы выделиться, нежели просто станцевать. И, в принципе, так самостоятельно впервые в жизни. "Хава нагилу". Сам. Хотя мне самому доводилось ее танцевать не один раз. Словом, все было хорошо. Ну, а Нинка на меня посмотрела и, извиняющееся усмехаясь, качнула головой. Не один раз. Значит. Ответил примирительной улыбкой. Не один раз. Да. Тут был забежал Юрка. Что-то проорал. Попытался обнять Таньку, Алку и Нинку. Не всех сразу. По очереди. Короче. Да. Ну, значит, это ему не удалось. Вот. Умчался. Он. Ну потом прибежал уже с дамой. Не сам. Он. А с дамой. С Томкой. Зовут. Ее. Даму. Значит. Посидели немножко. Они. Да. При народе нацеловались и наобнимались. И умчались. Они. Значит. Ну а мы посидели и потихонечку разошлись по своим домам. Вот.

продолжение следует:

 Отправлено: 28.11.08 16:56. Заголовок: Продолжение: Нинк..

Продолжение:

Нинка... ушла сама...

Нинка, как всегда, ушла сама. Значит. Она села в свой автомобиль. И уехала. Да. Ну а я пошел тоже сам. Как всегда. Ну, за редким исключением присутствия тут Натки. Ох уж эта Натка... Тогда мы уходим вдвоем. С Наткой. Домой. К себе. Она идет к себе. Разумеется, я ее провожу. Попробуй тут не проведи даму... Ну а потом и я иду, вернее, возвращаюсь, к себе. Уже когда проведу Натку. Она же, - нет, нет, что вы люди добрые, - она меня не провожает. Ни в коем случае. И никогда. Я бы подобного не пережил. Ладно. Другие уходят не так как мы. Пусть даже вместе. Игорь и Танька уходят вместе. Они, как никак, но все-же муж и жена. Потому так и выходит. Значит, а вот сегодня я сам. И Нина сама. Пошли все по своим домам. А Нинка уехала.

Придя домой посидел на кухне. Самое потрясающие, что ни о чем, вообще ни о чем не думал. Или мне так показалось?... Включил компьютер. И к электронной почте. Мне было интересно, есть ли письмо от женщины, именующей себя "Карина". Гм. Сообщение от незнакомки Карины есть. Это же надо, человек мне почти сразу ответил. Знать ожидала от меня сообщение. Что у нее? Ага: "13 Oct 2002 19:00:20 EEST

Re: wy prawy< no ne wo wsem...

Я очень рада тому, что Вы ответили. Объясните, пожалуйста, что Вы писали о характере, да к тому же и грустно! Кто же Вы такой в конечном то итоге, и что из сказанного Вами было правдой? И что Вы можете знать обо мне? Пожалуйста, скажите, о каких фактах шла речь относительно меня? Если Вам известна причина моего звонка, поделитесь со мной, может быть я пойму, откуда у меня взялся тот листочек с Вашим телефоном!"

Прошло несколько дней

Прошло несколько дней. Был вечер. Потом была ночь. Дома было хорошо. И уютно. Мне. Одному. Да. Значит. Интересно, бывает ли дома плохо и неуютно? В принципе-то бывает. Однако я очень люблю свой дом, свою маленькую квартирку и мне здесь всегда так хорошо.

Да, дома. Хорошо. Уютно. Пью себе, понимаешь, узбекский зеленый чай. Называют его мои друзья-узбеки Зафар, Хаёт и Фузиль "Шай-кок". Зеленый чай. Этот чай замечателен как сам, так еще более в прикуску с размоченным изюмом и земляными орехами. Ныне мне хорошо. Никуда идти не хочу. Идти то и не надо. Ладненько. Как-то зная мой интерес к книгам, мне подарили изданную в Турции книгу "Религия Ислам". Ахмед и Саид. За двенадцать американских долларов. Я просматривал ее. Книгу. Значит. Понял, что и в исламе есть много разных начальников. А сама книга говорит очень много, но дает крайне мало конкретной исторической информации. Жаль. Люблю начинать все с истории. Значит. Но это хорошая книга. Очень много о религии. В которой я ничего не понимаю. Поэтому и кажется мне она тяжеловатой. Да. Однако есть в ней много крайне важного, симпатичного для меня. Так, мне очень понравилось, что грехом является если намаз совершают раньше или позже назначенного времени. Намаз, - это, собственно говоря, молитва. Значит все нужно делать в строго положенное время. Притом пять раз в день. Замечательно. Разумеется, сказано там также что нельзя "пить вино или другой алкогольный напиток", также "есть свинину". То что я твердо знал. Правда, думал, мол только вино нельзя пить. Тут же выходит что все алкогольные напитки. Вот так. Все равно алкоголь не употребляю, так и нет причины особенно страдать. Да. Хочу начать изучать ислам с его истории. Значит. Так. Найду еще какие-нибудь книги. По исламу. Надо и по христианству и по иудаизму. А то дурак дураком в этой религии. Понимаешь. Сидел себе, так вот размышлял, и в результате очень поздно я уснул. И прошла ночь. И настало утро. А я все еще спал. И настал день. И я продолжал еще спать. Ох, а какое солнечное, приятное утро. И я проснулся. Проснулся. Я. Ура. Значит.

Через пару дней позвонил Игорь. Тараторил что-то о том как праздновал праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Я не слушал. А он тараторил. А я не слушал. Его. Да. А потом возьми и скажи ему: "Игорь, ты шо все, знать, учишь, все учишь меня, и думашь я поглупею?" Ну так я сказал. А он замолчал. Значит. Видимо осмысливал столь интеллектуально непревзойденно глубинные мои слова. Видимо, осознав определенную их часть с тоской потом сказал: "А ну тебя. Пока." И положил трубку. Он. А потом я. Ну уже когда он положил трубку. Телефонную. Я положил свою. Трубку. Телефонную. Потом позвонила Танька. Визжала о величии празднования. Уже упомянутого. Словно она там была главной героиней. Я не слушал. Да. Осталось позвонить Женьке и Алке. Они не позвонили. Да. Видимо праздника у них не было. Интересно, Алка тоже уже верующая? тут же чай с изюмом и орехами. Очень вкусно. Самое смешное, что все две эти дамы Алка и Танька при СССР работали в Ленинградском райкоме Компартии Украины в стольном граде Киеве. Да, да. Именно компартии. Не комсомола. Значит. Красивые, способные умелые уже тогда были раз там работали. Умеющие. Много чего. Ну ладно. Не буду тут писать "двойными текстами". Ведь в действительности они хорошие, толковые, заботливые и специалисты, и матери, и жены. Не дуры. Вот так. Сильно продвигались в годы молодые. Да уж ладно. Но бабы очень хорошие. Главное - что добродушные. И не злые. Поэтому и вышли за таких замечательных мужиков как Женька и Игорь. Ладно. Продолжаю чаепитие. И книгочтение.

Не успел отойти от разговора с ними, значит, с Игорем и Танькой, - звонок от Женьки. Нет, таки позвонил. Надо было о нем не вспоминать. Тянет он меня на лекцию по истории хасидизма. Какой-то мужик со степенью из Израиля приехал. Есть такое Государство на Ближнем Востоке. Страшно грамотный. Мужик. Не Государство. О Державе так не говорят. Словом, мужик этот книжки пишет. Интересно, читает ли он. Книжки. Или только пишет. То что написал уж целую кучу знаю точно. Вот так. Однако, он не плохой по характеру, может и читает. Наверное. А может только пишет? Ладненько, не все-ли равно. Ведь я Женьку таки и не слушал. Но поблагодарил. Чай очень вкусный. Женька, понятно, тут не причем. Тут Алка. Нет, надо было не вспоминать о них. Ищет Женьку. Странно. Откуда Женька ко мне звонил? А, ну их. То неделями не звонят, а тут...

Тут еще с Наткой... Пришел домой, а Ната на меня чуть ли не в рукопашную: по ее словам, позвонила женщина, спросила меня, Наташа ответила, что меня нет и поинтересовалась кто звонил. Дама без лишних размышлений назвала интересную женскую часть довольно вульгарно. Натка не скрывая особо своей скромности выразилась по полной программе. Дома я слушал от Наты воспитательную, ну на тему хорошего тона, лекцию. И казалось мне, что не договаривает что-то Натка.... Что бы там ни было, но я был написал незнакомке, известной как "Карина", электронное письмо с извинениями. И вот просматривая ящик вижу:

Дата: Mon, 10 Nov 2002 20:30:25 EET

Тема: Sine causa!

Далее следует цитата из моего письма:

<А мне не говорят, что звонила... женщина, назвавшаяся Карина и не хорошее что-то сказала. Я не знаю кто и зачем может что-то нехорошее говорить. Словом, мне было очень не приятно. Если это как либо связано с Вами, то я прошу Вас не
говорить плохих слов моим домашним.>

Мне самому почему-то очень понравилось это: "моим домашним". Следовательно, пусть подсознательно, но для меня Натка уже "моя домашняя". Ну а далее "Карина писала":

"Здравствуйте!
Я, если честно, была шокирована вчерашним. Я без малейшего понятия, что у вас случилось дома, да и, собственно, я не должна в это вмешиваться, но меня попросту послали матом! Да, я вчера позвонила, а на меня набросились, как на красную тряпку, ни слова не объясняя! А на счет плохих слов, тем более домашним, у меня и в мыслях ничего подобного не было. Не знаю, что еще можно сказать по этому поводу..."

Действительно, - что тут скажешь... Мне будет интересно посмотреть на Натку когда она "моя домашняя" будет читать это письмо. А прочесть его ей надо дать. Написал "Карине" небольшое письмишко, попросил извинения. Вот так то бывает в жизни.

Телефон. Кто еще? Нинка. Вот те на! Она о какой религии будет мне говорить? Кто ей дал мой телефон? Ладненько. Поздоровались. Жду, что она скажет, чего позвонила. Она молчит. Я молчу. Какой то идиотизм. Да, значит, я молчу. Она продолжает молчать. Нет, этот идиотизм надо прервать.

* - Алло, Нин? Чего молчишь-то?
* - Не знаю, что сказать.
* - Говори о чем думаешь.
* - Пригласи меня в "Бриз"... Я оплачу.
* - Почему ты оплатишь?
* - Потому, что я хочу чтобы ты пригласил. И не быть в финансовую тягость
для тебя.

* - Но приглашать же буду я, вот и оплачу. И не причем тут финансы, если
всегда они поют романсы.

* - Да? Нет, я так не хочу. Давай я плачу. За себя. Ты
за себя.

* - Слушай...
* - Нет, это ты слушай и жди меня возле Фуникулера
в 9 часов. Хорошо?

* - Утра?
* - Да. До встречи завтра. Не опаздывай.

Ну и тон! Словно всю жизнь прослужила в дисбате. Ладно. Вот и новый день. Уже почти 8. Быстро оделся. В путь - дорогу. К метро "Святошино" пешком.

Нинка. Нина. Ниночка. Кто она? Не знаю даже ее фамилии. Познакомились как-то случайно в компании общих друзей. Вернее знакомых. Нет друзей. Игоря и Женьку сложно назвать просто знакомыми. Все-же друзья. Ну, а если с ними поссориться? Значит помиримся. И снова друзья. Так-то. При нескольких наших с Нинкой встречах в упомянутом среди знакомых больше молчим. И смотрим друг на друга. Идиот. Нет, ну не идиот ли! Встетиться с женщиной и молчать. Да. То ли возраст, то ли сам не знаю что. А может и то и другое?

Почему-то подумал о "Мадонне" Эдварда Мунха. Больше двух десятилетий все пытаюсь всмотреться в ее, понять что же стоит еще где-то там, в пока не видимой мне части. И постоянно присутствует чувство такого ощущения, что как-бы словно невидимое, но почему-то ощутимое моим внутренним миром, духом, стекло отделяет меня возможности понять глубже ее... Не могу понят до конца. Не могу, и все тут.

Да, надо к Фуникулеру. Интересно, тут недалеко и Ларкины родители живут. Значит и Ларку можно встретить. Понятно, случайно. Интересно, а если придет Нинка и увидит это Ларка? Или - Ларка, и увидит это Нинка? В принципе, меня же с ними обеими особенно-то ничего и не связывает. Не связывает? Действительно-ли... А может все же сам себя хочу обмануть? А, зачем голову ломать. И еще такую пустую. Как у меня. Голову. Ладно. Путь-дорога. Прямо, чуть ли не фронтовая. как в песне. Вот.

Фуникулер. Нинка меня уже ждет. Как так?... Я же думал и так хотел придти раньше ее. Ладно. Не понял я что-то. Сам в себе, и сам с собою. Итак, еще 9 нет. До назначенного нами времени встречи еще 15 минут. Так-то. Взяла она меня за руку. Ну и что? Странно. Она меня взяла за руку. Первой. Не я ее. Да. Ладно. Держит мою руку в своей. Приятное, легкое ощущение. Как то странно все это. Гм. Не спеша идет по главной подольской улице. Она со мною. Вот. Это главная улица Подола, как считаю я. А так может и не главная. Сейчас называется Сагайдачного. Раньше - Жданова. Были такие мужики. Один с булавой бегал. Ну, гетьманом там был. Бегал, значит. Все усидеть никак не мог. Что-ли. Но усадили. Как видим. Изваяв памятник. Да. Другой был каким-то начальником в ЦК КПСС. Точно не помню. Вернее, никогда и не знал. Впрочем, и не важно это. По крайней мере сейчас. С Нинкой когда прогуливаюсь. Да. Но что-бы там ни было, а "без Подола Киев не возможен...". Это точно. Чего не скажешь о тех великих безвеличественных памятниках... Потом идем по Контрактовой площади. Гуляем по набережной. Прошел час или два. Не смотрел. Говорили о пустяках.

Ладно, в "Бриз"...

Ладно, в "Бриз". Несколько ловких и, ну прямо крайне удачливых наших шагов. Мы на улице. Вот и она, - Игоревская. По ней. Идем. Не спеша. Значит, не бежим. И вот он, "Бриз". Ура. Хождению, хотя и приятному, пока конец. Собственно говоря, прийти всегда лучше нежели идти. Впрочем, кому и как. И когда. Но вот пришли. Если бы мы не знали где, то найти с улицы Сагайдачного сложнее. Закрывается он, "Бриз", большим, не понятно зачем и поставленным здесь киоском. Да. Лодка перевернутая. Полосатенькая. Правда, только половинка лодочки. Да. Как и более двадцати лет тому. Ничего не убавилось, и не прибавилось. К лодочке. Вот. Приятно когда видишь не измененным то к чему привык, что помнишь. К воспоминаниям. Находящийся недалеко знаменитый, овеянный легендами гастроном № 777 и так называемый "стекляшка", уже не тот. Да. Ладненько. "Бриз". Мы входим в бар. Тут хорошо. Комнаты-каюты. Есть иллюминаторы. Из них и в них ничего не увидишь... Можно закрыться в такой комнате-каюте. Для этого есть занавесочка. В конце 1970-х бегал сюда с приятелями и различными знакомыми. Тогда было по другому. Проще. И не так хорошо внешне. Но и в чем то лучше внутренне. Но если бы объединить и то и настоящее время, - да! Но тогда здесь был неплохой пивбар. Я не любитель пива. Ходил с друзьями-приятелями просто за компанию. Ко всему-же, тут были соленые бублики и соломка. Интересно и оригинально, - я не встречал в магазинах ни таковых бубличков ни соломки. Прошло немного времени, и хотя приятели да знакомые и упрашивали, но я перестал пить и пиво, и вино, и даже мною любимую "Московскую". Водку. Мне "Московская" нравилась именно за свое терпкий, резкий такой вкус.

"Бриз". Заказали... Правильнее, заказала Нинка сок, коньяк, фруктовый салат. Какие-то еще сладости... В смысле, и торт, как нечто обязательное. Торт был "Киевский". Маленький. Очень его люблю. Я. Интересно, это был случайный выбор Нинки, или она как-то узнала эту мою слабость?... Неважно. Я очень люблю все сладости. За этот заказ сразу же и расплатились. Получилось так, что счет оплатила и она и я. Так она захотела. Нина. Все же настояла. Сказала, что-бы было два отдельных счета. Каждый платит за себя. Кушаем. Она пьет коньяк. Я пью ананасовый сок. И молчим. Смотрим друг на друга. Улыбаемся. И молчим. Что в тебе, Нина, ну что в тебе Нинка есть от "Мадонны" Мунха? Эдварда Мунха. Вот она. Смотрю на нее. И чувствую, что что-то отделят нас. Словно стекло. Нет, она действительно потрясающе красива. И Нинка. И "Мадонна" Эдварда Мунха. Однако же чувствую, что мое увлечение Мунхом и его работами вольно или невольно в сравнении переносится и на окружающих и встречающихся мне людей. Нинка. Ее красота. Нет, это не напыщенно-наигранная красота какой-то супермодели, а правильнее манекенщицы - натурщицы. Там всегда находишь слишком много, порой даже до полнейшего отвращения, искусственного. Это-же какая-то особая красота. Какая? Не знаю. Нет, знаю! Это красота... Снова хочется сказать "Мадонны" Мунха. А красота "Мадонны" Мунха? Не Нинки же... Красота же Нинки более живая и теплая... Увы, самая хорошая картина все же лишь картина и пред живым человеком поступается. Однако... Вот, что-то от "Мадонны" Мунха. И я не могу преодолеть стекло, преодолеть это разделяющее нас стекло. А что отделяет меня от Нинки? Тоже стекло... Пока, увы, все еще отделяет нас друг от друга стекло. Пока? - откуда такая уверенность, что "пока" и сам не знаю. Однако, мужчине в отношениях с женщинами уверенность, в той или иной форме, присуща почти всегда. Не быть же мне исключением. Ладно. Смотрю на Нину. Она пьет коньяк. Легкий, нежый, такой себе мягенький мягюсенький глоточек, глоток, глоточечек. Темновато-золотистая нежно, невзначай, касающаяся и проникающая через сочные чарующие вишневые ее губы, и обволакивающая внутреннюю полость жидкость как-бы тает у нее во рту. И вот еще. Еще один. Глоточек. Нет, это даже не глоток. Глоточек. Она же просто прикасается краями своих очаровывающих неосознанной, таинственной страстью и как-бы влекущих в какое-то сладостное небытие губ и коньяк словно сам по себе оживает... Красиво, как же все же красиво она пьет. И тут еще... Смотрю и... Ее... Чарующие, проникновенные мягкие бархатные глаза. Они, кажется, черные. Такое чувство, будто-бы ее взгляд не касается тебя, и одновременно он в тебе. Это непередаваемо приятно, и опасно. Кажется, что даже слишком опасно. Однако сам взгляд своей мягкостью заставляет забыть... и время..., и место пребывания. Интересно, она кто по национальности? Дурак. Она же сказала. Еврейка. А причем тут национальность? Она пьет коньяк. Она это делает так, как может только она. И это чувствуется в каждом ее движении. Очень красиво. Элегантно. Думается мне, все же правильно когда люблю повторять, что серьезный разговор с женщиной возможен лишь тогда, когда она немножко под "шафэ". Происхождение этого слова "шафэ" я не знаю. Наверное французское. Люблю Францию и все французское. У них женщины просто чудо. Может Нинка француженка? В смысле, французская еврейка. Может все-же просто француженка? А все же может французская еврейка украинского происхождения? Ладно, женщина под "шафэ". Однако. Но люблю состояние опьянения выражать именно им. Я. Этим словом. "Шафэ". Значит. Получается так. Ладненько. Она смотрит мне в глаза. Нинка. Что-то сладостное, втягивающее. Нет, большое и хищное. Может ошибаюсь. Не знаю, - в ее глазах. Вот. Вдруг она говорит, что хочет чая. Нет, не здесь. Приглашает к себе домой. Она живет тут же, на Подоле, недалеко, на Волошской. От Волос, значит. Ну от слова, имени, Волос, а не волос... Да. Значит, или его еще называли Велес. В энциклопедическом справочнике "Киев" и там еще в кой-каких книгах читал об этой улице. Значит одна из старейших, со времен Киевской Руси эта улица. Вот. Ну этот Волос был такой мужик. Значит, был на Руси. Занимался охраной скота и хозяйства. Типа сотрудника, вернее начальника, службы безопасности был. Такой, значит, себе охранник. В смысле, начальник службы охраны. Вот. И его уважали. Все. Или почти все. Там что-то ему приносили. Называли приносимое "жертвами". Может ошибаюсь. Но мужичек этот, Волос, значит, был в почете. Одним словом, был в большом, еще том, почете. Ну а потом, значит, когда все стали резко христианами, то этого Волоса там порубили, или что-то в этом духе. На месте, где он находился построили христиане Власьевскую церковь. Власий это не Волос. Это христианский святой. Вот. Конкретно, дали ему по ушам. Ну Волосу. Не Власию. И все тут. Потому, что христиане не уважали его. Ну Волоса, потому как идол он. А идолов христиане не уважают. Ладно. С ним. С Волосом. С идолом. Да. Ой, чуть не забыл: саму же Власиевскую церковь в 1651 году народ с дури сжег. Так то. Знать не одни атеисты полюбливали там разные храмы палить, ломать, долбить и тому подобное. Да. Значит. Потом там была церковь Введения Богородицы. Ну этот храм народ тоже от большого ума уничтожил. Уже это было при большевиках. Ладно. Вот столько названий, терминов употребляю. Да. Такого умного изображаю. А толком и не знаю, что за Волос, что за Власий, что за Введение в храм Богородицы. Ладно. Идем. С Нинкой. Ну баба. Прямо на расстоянии словно электричество от нее. Как по культурному: магнетизм? Кажется и так можно. Словом, магнетизм от нее. От Нинки. И все тут. Ладно. Попросила меня зайти к ней тогда, когда подаст знак из своего окна. Оно живет на третьем этаже. Справа. Крайнее окно. Не хочет, что-бы видели нас вместе соседи. Понимаю. Не обижаюсь. Сказала мне код от входной двери. Потом она зашла в парадное. Проходит какое-то время. Я вижу как она подает знак из окна. Захожу. Открывает дверь. Улыбается. Проходим в комнату. Садимся в кресла. Вдруг она говорит, что хочет кушать. Наше посещение "Бриза", а вернее предложенный там ассортимент блюд кажется более не пробуждают во мне желания к еде. Но я молчу. Улыбаюсь. Почему улыбаюсь? Не знаю.

Идем на кухню. Она уже одела халат. Он из какого-то разноцветного напоминающего полотно материала. Красиво вышит. Нет, он выткан. Шит или таки ткан? Видимо, все-же он выткан. Нинка в нем красивая. Красивая. И привлекательная. Да. Бывшей на ней одежды не снимала. Может я ошибся? Нет, она в колготках. Вижу на ступнях. Да, еще брюки... Джинсы. Мне нравятся женщины в джинсах и рубашке. Или свитере. Она в джинсах. И в свитере. Как ей идет этот свитер. Значит, очень нравится мне она. Как одета. Хочет приготовить котлеты, чего-то еще. На скорую руку. Свою. Я не хочу заниматься кухней. Это может окончиться катастрофой для участников трапезы. Вот. Она все хочет сама. Да. Ладно. Фарш и что-то еще уже готово. В холодильнике. Меня просит не помогать. Хочет готовить на скорую свою руку. Меня отправляет смотреть телевизор. Смотрю ящик. Ну, телик, телевизор, значит. Не интересно. Вспомнил снова Эдварда Мунха. Его "Мадонну". Ну что, что-же так меня отделяет от полного, пусть частичного понимания этого творения? А Нинка? Нина. Что я не могу понять в Нине? Меня отделяет от нее какое-то стекло. Ее черные глаза. Джинсы. Свитер. Халат. Похожа на дикую кошку. У Женьки и Алки есть дикая кошка. Они о них, о кошках, читают книжки. Нинка. Нина. Ниночка. Да. Она ничего мне о себе не говорила. Кто она по специальности? Не говорила. Даже фамилии. Но она носит джинсы и свитер. Мне очень нравятся женщины. В джинсах и свитере. Или рубашке.

Что-то во мне не так. Нина. Нина. Ниночка... Телевизор... Этот страшно тупой ящик. Сейчас. В этот момент. Надо о другом. К другому. К ней. К Нине. На кухню. Если-бы я не пошел на кухню, то не увидел-бы ныне Нины. Ну ведь Нинка была именно на кухне, и что-бы ее увидеть мне надо было открыть дверь. На кухню. Ну дверь открыть надо, что бы войти на кухню. Так как не открыв дверь я на кухню не попал бы. А не попади я на кухню, то и Нинки не увидел бы. Ведь Нина была на кухне. И что бы ее увидеть мне кровь из носа и надо было попасть на кухню. Вот. Она уже приготовила котлеты. Ну котлеты приготовила Нина. Потому как она их готовила для нас. Обоих. Ну для себя и для меня. Вот. Значит, для себя и для меня. Это для нас двоих. Вот и выходит, что "для нас", потому как готовь она лишь для себя, или лишь для меня, то это никак не получилось бы "для нас". А только для кого-то из нас. Потому как "для нас", это для ее и для меня. Вот. Приготовила уже. Салат. Картошку. Подхожу... Словом, дальше выходит так, что стенограммы никто не вел и всяк имеет свою суждение и впечатление. Как-то лучше и спокойнее просто промолчать. А то еще что не так... Ну так оно, порой, выходит. А то напишешь, а участница, так сказать, боевая подруга баталий полов прочтет и начнет или возмущаться, или потом уклоняться, или дописывать, или выписывать... Словом, так оно, без описаний и спокойнее и тише... Так что на этом сию беседу и приостановим... Для приличия. Что-ли. Типа мы очень культурные и порядочные... Мд-да-сс.

Слышу из ванны...

Ну а потом Нинка пошла в ванную. А я был в комнате. Сижу себе. Вот. Слышу из ванны ее голос. У нее привлекательный, потрясающе чарующий голос. Говорит. Или кричит не заглушала слова вода: "Приготовь кофе!" Шум воды. Кое как готовлю кофе. Вдохновения к кухне нет. Да и когда оно у меня было. А сейчас особенно. Но кушать хочу. Шум воды. Она принимает душ? Может моется лежа в ванной? Сильный шум воды. Да. Собирались же пить чай. А тут - кофе. Ладненько. Долго нет ее из ванны. Подошел. Дверь не заперта. Приоткрыл. Она уже напустила в ванную воду. Значит моется таки не под душем. Положила в нее, в ванную, морскую соль. И тащится. Что-ли. Да. Лежит в ванне. Красивая. Женщина. Нет. Стерва. Почему так? - не знаю, но говорю это слово "стерва" с какой-то нежностью. Лежит она, понимаешь, и моется. Не спеша. Вот же, а тут снова хочется... Да. Еще. Ладно. Стерва таки. И тащится. Вот стерва. Нет. Женщина. Очень красивая. Женщина. Же-н-н-щи-на-а. Удивительно красивая. Прекрасная. Да. Как было между нами. Говорит: "Попей кофе сам...". Помолчала. Сладостно. Чувственно. Продолжает: "Уходи". Еще помолчала. "...Мне надо побыть одной". Странно, что я не растерялся. Принял спокойно эти слова. Но это-же просто классно. Ну баба! "Сделал дело гуляй смело". Что скажешь! А ну их. На кухню. Сделал бутерброд. Только с сыром. Надо найти что-то отражающее вкус. Выпил кофе. Посидел. Нет, не стал седым. Просто посидел на стульчике. За столом. На кухне. Вот. Еще чашка. Не хочу уходить. А ну ее. С таким тоном... Значит уйти хочу. Даже если не хочу. Домой. Странно. "Попей кофе и уходи. Мне надо побыть одной". Странненько. А я тут заметил приготовленные картошку, котлеты... А я вон кофе. И бутерброд. Да. А большего кушать и не хочется. Она словно чувствовала, или чувствует это. Что больше сейчас мне кушать не хочется. Вот. А тут... У меня словно зарождается какое-то ощущение пустоты. Что я, "мальчик по вызову"? Нет уж. Вот так. Я всегда мечтал проснуться и ощутить возле себя женщину. И вот вдруг "уходи". А так хотелось проснуться в ее объятиях. Мягких и теплых. Ни разу, никогда у меня этого не было. Да. Все в таком странном стиле. В странном и непонятном. Как сейчас. "Попей кофе и уходи". А о котлетах и не вспомнила. Нет, ну не "стерва"? Да. Мне их не охота. Котлет. И ей не до них. Она тащится. Лежит и тащится. Значит. Нинка. Опять она перед глазами. Ее лицо. И... Да. Не будем об этом. Но почему так меня тянет сравнить ее, киевскую женщину Нину, с женщиной изображенной на картине Эдварда Мунха "Мадонна"? Ладно. Домой. Вот. Хотя, впрочем, можно ли Нинку считать именно киевской женщиной? Однако, какой-же тогда она может быть, коль родилась и столько лет прожила в Киеве. А сколько? Не знаю толком. Да.


Он приходил к моим друзьям Игорю и Тане. Знаком с ними очень давно. Мы, собственно говоря друзья Игоря и Тани, собирались время от времени у них. Приходили и те, кого я знала по другим встречам, и те с кем познакомилась здесь у них. И которых не знала. Просто приветствовали друг друга. Временами он так странно, нет, страстно смотрит на меня... Хотя эти его взгляды я замечала и раньше. Но сегодня в в его взглядах, а вернее будет , - в нем была и страсть и жажда. Мне даже в такие моменты бывает хочется подшутить над ним. Или задушить его? Но я к нему ни одного раза не дотрагивалась, - как же тут задушишь... Может взглядом? Интересная идея. А может словами? Тоже не плохо. Или...? Или - что? Однажды, так и подумала, норовила ему сказать, что в глазах его столько жажды... Пусть попьет кефир. Очень утоляет жажду. И удаляет. Удержалась. Интересно, а почему именно кефир пришел мне в голову? Хм. Получается "кефир пришел мне в голову". Звучит не так уж и плохо. Хорошо. Дальше. Когда вчера вечер окончился я поехала домой. Буквально войдя в квартиру вдруг почувствовала желание с ним поговорить, хотя бы его увидеть. Почему? В нем было что-то от моего Элиезера. Как мне без тебя жить, Элиезер, Элиезер...?! Прошло пять лет, а рано не только не заживает, но и словно все более и более кровоточит. Жизнь. Что-то в том мужчине было его, и что-то заставляло думать о нем. Какая то, как бы замкнутая грубая, даже дикая сила. Позвонила Тане. Та без лишних вопросов, на мою краткую просьбу "дай мне его телефон" назвала номер. Даже не уточнив о ком речь. Значит и по мне было видно... Впрочем, а чей же телефон я могла у ее попросить еще? Когда мы встретились у Фуникулера, мне очень хотелось просто побыть с ним наедине. Странно, однако ничего напоминающего грубую силу при встрече я в нем и не заметила. Не знаю даже как, но почему-то взяла его за руку. Когда прикоснулась, сжала ее с удивлением осознала, что это я первая взяла его за руку. Идиотка. Если не более того. Что можно о такой дуре подумать? Он не отреагировал "с пониманием". Значит не такой уж и плохой у него характер. Впрочем, всерьез даже не думала об этом. Мне было очень с ним приятно просто ходить, сидеть... Время от времени я чувствовала себя совсем другой. Даже бывало появлялось странное чувство страха перед Элиезером, - а вдруг он узнает. И вспоминала,что его уже среди нас нет. Порой мне казалось, что я с Элиезером... Но потом возвращалась к реальности. А этого так не хотелось. Ходили, бродили по Подолу. Чудесно. Приятно. Великолепно. Очень легко. В "Бризе" было очень мило и уютно. Мне же захотелось побыть с ним наедине. Совсем одним. Пригласила домой. Когда мы шли ко мне, но особенно когда он вошел в квартиру в его взгляде... Нет, скорее на лице, - взгляд, губы, мышцы лица, - чувствовалось что-то хищное, жаждущее борьбы... За кефир, что ли... Шутка, уж прибаутка. В нем чувствовался мужик. Самец. Кобель. Что, что же со мною? Какой самец?! Какой кобель?! Что это я. Что со мною. Так к нему тянет. Нет, нет, нет. Стоп. Все же словно... запах. Да, действительно, запах мужского тела. Настоящего, самого настоящего мужского тела. Запах мужчины. Нет! Нет же, нет..!. Так нельзя! Что же происходит? Пусть он уйдет хотя бы на минуточку. Надо его отправить куда нибудь. Отправила его в комнату к телевизору. Так, отправила. Ух. Хорошо. Кобелина, ох уж и кобеляку я встретила. А может правильнее "кобелину"? Что это, в такой момент во мне проснулся филолог... Ну и ну. Ой, что же это такое! Сама не пойму что со мною происходит. Мужичье. Все же истосковалась по ним. Кобель он. Кобель. И все тут. Нет, нет. Он не такой. Он настоящий мужчина. Он, он не такой как другие. Он. Ой, что-то не то. Так, так. Он сейчас смотрит телевизор. Хорошо. Да, да мужчины эти "ящик" полюбляют. Нет не все. Но как угадать. Интересно, он, ему нравиться смотреть телик? Все, все. К делу. Я готовила кушать. Готовила на скорую руку. Он был в комнате. Я на кухне. Чувствовала на кухне его взгляд, словно он рядом со мною. Ловила себя на мысли, что хотела дабы эта дикая, хищная сила вступила со мною в единоборство. Я бы боролась бы с ней, с этой мужской силой... боролась бы с решительностью, боролась бы с отчаянием и... Была бы... И... Хотела бы быть его силой, им покоренной. Укрощенной. Бр-р-ррр. Жарко. Да нет. Просто я чувствовала его взгляд, его дыхание. Его не было возле меня. А я сняла джинсы, колготки, свитер... Одела халат. Что уж тут поделаешь. Крути не крути, а его все же ждала. Хотела увидеть здесь, почувствовать его взгляд, ощутить... Нет, нет... Просто немножко пофлиртовать... Правда ли это? Ой, не знаю. И тут. И тут. Нет... Это морские волны окутывающие и нежно ласкающие мое тело. В теле. Меня воды. Воды окутывают мое тело. И в теле. Что-то огненное, острое. Опаляет. Рвет. Бьет. Жжет. Сжигает. И какая-то сладость. Волны окутывают. Полностью. Потом. Вдруг, со мной был он, но и Элиезер одновременно... Элиезер... Нет, нет, нет... Элиезер погиб. Надо побыть одной... Волны. Огонь. Прошу. Попросила его уйти. Он ушел. Слышала как захлопнулась дверь. Внутри что-то оборвалось. Остановилось мгновение. Он таки ушел. Как жаль. Но ведь я сама его, фактически, выгнала.

 Отправлено: 28.11.08 18:03. Заголовок: продолжение: Домо..

продолжение:

Домой. Вышел из квартиры...

Домой. Вышел из Нинкиной квартиры. Домой-то к себе от Нины не пойдешь, не выйдя из квартиры. Нинкиной, понятное дело. Не спеша прошелся на Ярославскую и уже по ней до самой Константиновской. Хорошо то как! Старинные, столь милые и такие дорогие моему сердцу эти улицы. Прямо меня в целый исторический экскурс потянуло. Экскурс так экскурс. Значит так: Константиновская, на сколько помнится, в литературе известна уже с 1837 года. Именовалась она поначалу Царе-Константиновской, потом Кирилловской. Официально же современное название принято в 1869 году. Другая же, уже прошедшая мною улица, а именно Ярославская, известна с XVII столетия еще как Бискупская. Ну от польского слова Бискуп, то-есть Епископ. А на своем нынешнем месте проложена уже после знаменитого страшного подольского пожара 1811 года. Известно, что она впервые упоминается под этим самым своим названием в 1838 году. Еще тут пройти, получится недалеко и на Щекавицкую. Улица Щекавицкая же свое название получила в ХІХ веке. Впервые вспоминается как улица Щекова в 1834 году, а уж настоящее название с 1846 года идет. Не, какой же молодец! Вот что значит читать справочные словари "Киев" и "Вулиці Києва" и некоторый другие. Но главное то, что прямо умнеешь сам в своих же глазах. Ну на глазах умнеешь. Своих. Значит. Прямо молодец. А то, что есть пословица: "молодец за возом с лопатой бежит", сделаю вид, что ее призабыл. Или постараюсь не показывать вида, что ее помню. Впрочем... Ах да, надоже, чуть было не забыл! - там, на той улице Ларкины родители живут. Все ныне вот знаю, все помню. Прямо умнею сам в своих же глазах. Значит, там таки Ларкины родители тут живут поживают. Может она сейчас у них? Ларка... А вдруг... Хорошо бы ныне, ох, ноне, обойтись без всяких "а вдруг". Обойдемся. Значит, улица Констанстиновская. Когда-то здесь был гастроном № 754. На углу Константиновской и Ярославской. Я там работал. Сейчас тут магазин по продаже сантехники. По Ярославской, где был пивной бар гастронома сейчас магазин где продают плитку. Сантехническую. Для пола, и прочее. Да. В 754 гастрономе же работал старшим продавцом. Помог мне, а вернее научился я хоть чему-то в торговле не без помощи дяди Изи. Он был старше меня почти на полвека. Умер дядя Изя еще в 1990 году. В этом, 754 гастрономе, дядя Изя проработал с 1943 или 1944 года и до самой своей смерти. Вот так то бывает. Замечательный был человек и хороший учитель. Дядя Изя. Интересно, но именно благодаря ему я понял, что уважительное отношение к оборудованию с которым работаешь всегда тебе же самому и на пользу. Вот такие тут дела. Вспомнились дни совершения мною трудовых подвигов на ниве торговли. Что и говорить: подвиги то совершать совершал, а блеском славы так себя и не окутал. Впрочем, это еще как сказать и надо бы уточнять, в таких случаях, о какой славе говорить. Я уточнять не буду. А трудовая жизнь была, как сейчас кажется, не без интереса и приключений. То у нас, то где-то еще что-то да случалось. Помню случай был. Мы себе работали, и вдруг попросту ошарашивающее сообщение: в одном солидном гастрономе Радянского райгастрономторга города Киева скандал. Суть его проста. Дело было там так. В свое время, много лет тому назад (если от сегодняшнего времени исчислять), сломался в том гастрономе грузовой лифт. Словом не работает. А этот лифт рельсами по которых ходил подъемник, понятное дело, был возле стены. Пришел лифтер. Он себе там что-то ремонтирует и вдруг... от стены, из-за рельс рука. Человеческая. Бац. Лифтер обомлел. Прямо на месте. Ремонтируя лифт, он двигал там, передвигал... Получилось, лифтер что-то, видимо двинул. А оттуда поначалу человеческая рука. А потом и человек. Значит, бац... И упал к ногам лифтера. Человек то уже как мумия стал. Словом мумией и был. Милиция, и тому подобное набежали. Стали разбираться. Крик, галдеж. Словом, все как положено в таких случаях. Короче, как-то опознали в мумии продавца мясного отдела. В свое время, лет за девять до описываемых событий был себе мясник. Любил в картишки поиграть, и все что там далее предписывается в таких случаях и таким страстно любящим азартные игры людям. Играл, работал, играл... А в один день раз и исчез. Нет его и все. Был на смене. И исчез. Не стали продавца особо искать. Видимо, материально (возможно и морально) бедствующая заведующая тем магазином уплатила недостачу по мясному отделу в сумме порядка 900 рублей. А это же где-то конец 1970-х начало 1980-х годов был, и 900 рублей это была еще та сумма. В продавца тогда оклад был 90-100 рублей. Да. Значит уплатила завмаг недостачу. Время себе шло, а никто так и не кинулся особо этого мясника искать да разыскивать. Старые работники помнили, как в один период появились зеленые, такие себе симпатичные мухи-мушки. Вызвали работников санэпидемстанции. Ну те походили, значит, покропили себе помещение чем-то. Мухи исчезли. И все, разумеется, все и позабыли. Время свое берет. Да, видимо, и до того ли было. Тут торговля идет, и работа кипит. Одним словом, как-то и позабыли. Значит. И ни заведующая магазина, ни супруга этого продавца не кинулись. Мухи исчезли. И все, разумеется, все и позабыли. Тут торговля идет, и торговать надо. Значит. У заведующей появился новый работник. А безутешная супруга мясника, несказанно потосковав некоторое время разделила печаль об исчезнувшем супруге, а заодно и постель с другим скромным молодцем. Кстати, ставшим работать на место того исчезнувшего продавца мясного отдела. Такое в жизни тоже вот бывает. Да. Говорили, что в этой истории замешаны и заведующая и супруга-вдова, но толком никто ничего сказать не мог. Разумеется, особенно и не пытался. Прошли годы. И пришел лифтер ремонтировать лифт... И нашелся утерянный продавец. Каков конец этой истории не знаю. думается, похоронили находку и все. Ладно. В метро "Контрактовая площадь". Домой. Вот если бы встретить Ларку. Нет. Она наверное на машине. Все. Домой, домой, домой. Метро. Очень его люблю. Себе едешь, можешь читать. А читать люблю. Окромя того, разные, самые различные люди вокруг тебя. Интересно за ними наблюдать. Понятное дело, что в метро ездят те, кого можно назвать "маленькие люди". В смысле, простой, рядовой народ. У каждого свои проблемы, заботы. Интересно то, что всех нас, маленьких людей объединяют самые что ни на есть обычные заботы, проблемы, радости. Ничего такого себе глобального. Вот едет мужчина моих лет, немножко в стороне - старший, а вон там, левее - моложе. И что нам, им обоим и мне, - надо, как не обычные человеческие радости. Нет, это действительно потрясающе: в любой стране маленькие люди радуются и печалятся над одним и тем же: работа и отношения на ниве труда, дом и уют, или его отсутствие, друзья - что у нас с ними нового... Все так одинаково. Нам ведь многого не надо. Лишь маленькие утехи и радости. Да. Вот и "Святошино". На маршрутку. Дома. Так быстро? Нет, даже не обратил внимание на время. Все. Дома.

А дома...

А дома как хорошо! Телефон. Кто это? Гадай, угадывай. Ага, Нинка. Ну сучка. Нет, я совсем идиот. Как можно так о женщине говорить. Так не хорошо говорить... Стыдно. Самому же очень не приятно.

Да, телефон. Кто это и в такое время? Сколько сейчас? Ого, одиннадцать вечера. В смысле двадцать три. Ничего себе звоночек. Поднял трубку.

* - Алло! Слушаю.

Мне сразу, как-то сразу, без вступления. В смысле приветствия от звонившего. Нина.

* - Ты не обиделся на меня?
* - За что?
* - Что я тебя фактически выгнала.
* - Нет. Я же понимаю, что есть случаи когда женщина хочет
побыть одна.

* - Да. Знаешь, мне было очень хорошо. Я вдруг поняла,
кто ты в моей жизни. И... что надо немножко побыть одной. Подумать. Нет. Знаешь, даже помечтать. Не знаю... прости, что как-то так глупо...

* - Да ладно. Все нормально. Какие там обиды. Спасибо
тебе. Нет, я серьезно. Спасибо. Мне было очень хорошо.

Молчание. Она молчит. И я молчу. Потом как-то странно, словно сквозь сон слышу ее "Пока.". Я молчу, слушаю. Она помолчала. Потом: "Я позвоню." И положила трубку. Я же еще подержал трубку пару минут. А там, там только "пи-пи-пи-пи". И больше ничего. Положил трубку. Посидел. На кухню. Чай. Нет, сначала покушаю тушеную сою. Вкусно. Очень нравиться мне сие блюдо. Интересно, почему Нинка не дает мне номер своего телефона? Я спрашивал. Она все шутки-прибаутки. Ну а телефон? Все снова шутки.... В принципе, я настойчиво и не спрашивал. Почему сама не предложила? Почему сам не спросил? Спрашивал я телефон или нет? Да, спрашивал. С ленцой, неохотой в голосе. А по настоящему нет, не спрашивал. Дома таки хорошо. А мне то к чему надоедать ей с телефонными вопросами если автоматический определитель номера показывает... Что там показывает? Ничего. нет ее номера в базе имеющихся у меня данных. Значит, номер ее телефона... Да. Был вспомнил Нинку. Она чудесная. И вдруг припомнил допрос моих "дружков по гражданской войне". Значит Игоря и Таньки, Жеки и Алки. Так-то. Ох, припомнились же мне мои глубинные размышления об исламе. Нет. Так нельзя. Ну хоть что-то же нужно узнать об этой религии. Да. Снова открыл книгу "Религия Ислам". Прочел в одном месте. В другом. Нет. Она нужна. В смысле рассчитана, на другой уровень подготовки. Мне сложно понять. Уж слишком много такой себе уверенности в самих себе... Как по мне, то тут ощущается довольно четкий миссионерский стиль. А ведь не всегда, ох как далеко не всегда, приятно ощущать себя в роли предмета для агитации. Привык к более простому изложению. Каким-то формам разъяснения в виде бесед, таких себе простеньких информативных подач. Да. Словом, вспомнилось, что Наташка как-то подарила мне кучу книг. Так получилось. Она там имела какое-то отношение к книгам. Издательство, значит такое, "Жизнь с Богом". Ну, помог ей решить мелочный вопросик. Я. Ей. Помог. Да. Она же решила не просто отблагодарить, а, (нет это-же надо быть настолько наивной!) сделать меня еще и просвещенным, грамотненьким и знающим. Ох, фантазерка, же, фантазерка. Разумеется, и утопистка. Ладно. Получилось, что дала мне кучу книг того бельгийского издательства. На русском языке. Мне. Так вот. Ну, а я никак и не пойму какое она вообще тогда имела отношение к религии. Ну в общем понимании. Отношение к религии. Так же она молитвенники читала, ну все остальное. Значит. Но какое ей дело к, подумать только, еще и к религиозному издательству. Ладно, тут выходит что мне было непонятно какое она имела отношение к религиозным издательствам. А к религии... Читать молитвенники, и разные там книжки с молитвами, - это сила. Натка. Она таки дама пробивная. Добрая. Хорошая. Толковая. Везде и всюду может проникнуть. Ну прямо как агент "Дикой дивизии". Значит. Она, в принципе, человек хороший. Нет, даже очень хороший. Добродушная, веселая, словно все и всегда понимающая. А может и действительно все и всегда понимает. Не знаю. Да. Интересно, а почему вспомнил "Дикую дивизию" там же, кажется, были кавказцы? Ну контрразведка там была. Видимо. А разведка? А, ладно. Словом, там, в подаренных книгах, значит, было и полное собрание сочинений Владимира Соловьева. Ну такой философ в России был. Кажется, в ХІХ веке. Да, умер в 1900 году. Значит, нашел там его, ну Соловьева, работу. "Магомет, его жизнь и религиозное учение" называется. Ладненько. Пошел, пр